Стивен Соломита - Укрепленный вход

Ножовски расплылся в ответной улыбке. Несмотря на репутацию собеседника и его грозный вид, он совсем не испугался.

— Слушай внимательно, Мартин. Если ты хочешь перестать быть уголовником, научись защищаться с помощью юриста, а не угрозами. Поищи юриста-профессионала, который берет наличными. Может быть, возьмешь того самого, который порекомендовал тебе эту сделку? Где тебя высадить?

Везти своего седока в Манхэттен Марек не спешил. Вместо того чтобы быстро проскочить по автостраде Бруклин — Куинс и проехать через туннель в центре города, он свернул на северо-восток по большой центральной Парк-Вей, а затем выехал на мост Триборо. На Сто шестнадцатой улице он снова повернул и через Испанский Гарлем попал на Пятую авеню, чтобы затем взять южное направление. Центральный парк остался с западной стороны. После нищенских домов и гетто по обеим сторонам улицы стали появляться здания, которые были самой дорогой недвижимостью на Манхэттене. Окружающая роскошь произвела на Мартина Бленкса сильное впечатление. Все эти ковровые дорожки чуть ли не до тротуара, вид мерцающих люстр в вестибюлях размером с бальный зал, великолепно одетые пары, направляющиеся к подъездам. В короткий промежуток времени, когда заканчивался срок его условного заключения, Мартин, по настоянию офицера полиции, работал помощником управляющего в похожем здании на Ньюрк-стрит. К людям, которых он видел тогда и теперь, Бленкс относился так же, как к своему отцу в тот день, когда трижды нажал на спусковой крючок. Он бы не хотел быть среди них, но годы, проведенные в заключении, заставили его быть осторожным. Несмотря на свою элегантность, эти люди умели кусаться. Если бы тогда, когда отбывал условное заключение, он их чем-нибудь разозлил или обидел, офицер, безусловно, отправил бы его обратно в тюрьму. В присутствии этих экзальтированных существ ему приходилось ходить на цыпочках. Теперь он их полностью игнорировал.

Тем не менее, наблюдая за мелькающими мимо ковровыми дорожками и кивающими портье, он не мог не признать, что богатым все это время кое в чем везло. Например, фараоны не охотились за ними, чтобы отправить в тюрьму. Конкуренты не стремились всадить пулю в лоб, а подчиненные не крали годовой доход, чтобы смотаться куда-нибудь на юг. Их экономическое положение не зависело от пистолетов или маленьких пузырьков с кокаином. Благополучие, которым наслаждались они, было ему недоступно.

Когда белый «ягуар» остановился на углу Сорок седьмой улицы, проститутки и продавцы наркотиков уже работали вовсю. Несмотря на холодную погоду, группы людей перемещались от одного дома к другому. Здесь продавали и покупали. Некоторые ньюйоркцы отваживались ремонтировать в этом районе здания, их привлекала близость к центру города. Но все же большинство домов тут представляли собой трущобы и общежития для существующих на государственное пособие. Эта среда всегда поставляла продавцам наркотиков большое количество клиентов. Сейчас торговля выглядела вполне мирной, но ближе к полуночи все станет по-другому: на улицы в поисках добычи выйдут стаи волков — чернокожих и латиноамериканские подростки.

Это место являлось территорией Мартина Бленкса. И несмотря на то что Бленкс давно уже не занимался розничной продажей наркотиков, он оставался для этих людей живым примером того, как достичь вершин славы и богатства. Как только Мартин вышел из белого «ягуара», дюжина голосов приветствовала его: проститутки, продавцы наркотиков, наемные убийцы.

Мартин помедлил, затем повернулся к Мареку Ножовски и сказал:

— Знаешь, первое, что я сделаю, — это переговорю с тем юристом, которого ты упомянул.

Четвертое января

Конни А. Аппастелло, семнадцати лет, нетерпеливо ждала в коридоре первого этажа «Джексон Армз», пока Иоланда Монтгомери не закончит работу. Иногда она прижималась ухом к двери квартиры 1Ф и тогда слышала слащавый голосок Иоланды вместе со сдавленными равномерными стенаниями клиента. Конни проклинала Солли Регза — своего сутенера — за то, что тот поселил двух девушек в однокомнатную квартиру. Если одна из них находила работу не в машине, то жизнь становилась просто невозможной. Ведь требовалось не меньше получала, чтобы разгорячить этих старых кретинов настолько, чтобы они согласились расстаться со своими пятьюдесятью баксами. Не сообщать же, что кровать занята и придется подождать в коридоре? Даже такой умнице, как она (а она, безусловно, была неглупой), приходилось прибегать к различным уловкам, чтобы удовлетворять неземное вожделение Солли Регза к деньгам. Ради этого ей приходилось постоянно мерзнуть, ошиваясь на улице. К тому же жильцы дома глазели на нее, как будто она какая-нибудь калека. Вот идиоты, будто никогда раньше не видели работающую женщину. Иоланда тем временем трудилась вовсю.