Патриция Корнуэлл: Точка отсчета

— Мы не избавимся от него, пока не избавимся от Кэрри Гризен. Эти двое — настоящие близнецы-чудовища.

Вообще-то они не были близнецами, хотя одинаково обесцвечивали волосы, носили похожие короткие стрижки, предпочитали одежду в стиле унисекс и отличались подростковой худобой. Они и преступления совершали вместе, пока мы не схватили ее в Бауэри, а его я убила в туннеле подземки. У меня не было ни малейшего желания ни видеть Голта, ни разговаривать с ним, ни уж тем более дотрагиваться до него, потому что моя миссия в этой жизни не в том, чтобы ловить нарушителей закона или самой вершить правосудие. Однако Голт придерживался другого мнения и устроил все так, чтобы умереть от моей руки и таким своеобразным образом навсегда связать себя со мной. Темпл Голт умер пять лет назад, но я никак не могла избавиться от него. В памяти навсегда отпечаталась жуткая картина: разбросанные по рельсам куски человеческого тела и крысы, осторожно выходящие из мрака, чтобы попробовать свежей крови.

В ночных кошмарах передо мной вставали его глаза с холодными зрачками, а в ушах стоял грохот приближающегося поезда, фары которого напоминали две ослепительно яркие луны. После того случая я несколько лет не проводила вскрытие жертв железнодорожных происшествий. Занимая должность главного судебно-медицинского эксперта штата Виргиния, я могла перепоручить это другим. И перепоручала. Даже сейчас я не могла с былой холодной отстраненностью смотреть на сверкающие анатомические скальпели, потому что он вынудил меня воткнуть в него одно из таких орудий. В городской толпе мне мерещились похожие на него мужчины и женщины, и я никогда не ложилась спать, не убедившись в наличии под рукой заряженного пистолета.

— Бентон, почему бы тебе не принять душ? А потом мы могли бы обсудить наши планы на неделю, — предложила я, отгоняя невыносимые воспоминания. — Побудешь несколько дней один, почитаешь, погуляешь по берегу — это как раз то, что тебе и надо. Ты же так любишь кататься на велосипеде. Может быть, оно и к лучшему, что тебе никто не станет надоедать.

— О письме надо сообщить Люси. — Уэсли тоже поднялся. — Даже находясь в клинике, Кэрри способна наделать гадостей другим. Как раз это она тебе и обещает.

Он вышел из кухни.

— На сколько же дерьма способен один человек! — в отчаянии воскликнула я, чувствуя, как навертываются на глаза слезы.

— Ей ничего не стоит втянуть твою племянницу в судебное разбирательство. — Бентон остановился у порога. — Выплеснуть побольше грязи на страницы газет. Представляю, каким удовольствием для нее станет увидеть имя Люси на первой странице «Нью-Йорк таймс». За такую новость многие ухватятся. «Агент ФБР была любовницей сумасшедшей серийной убийцы...»

— Люси ушла из ФБР со всеми его предрассудками, ложью и озабоченностью прежде всего тем, как Бюро выглядит в глазах общественности. — Я смахнула слезы. — Они ничего больше не смогут ей сделать.

— Кей, дело не только в ФБР.

— Бентон, не начинай...

Я не смогла договорить.

Он замер, прислонившись к косяку двери, за которой находилась гостиная, где в камине горел огонь. В глазах его застыла боль. Бентон не любил, когда я начинала разговаривать с ним таким вот образом, и не хотел заглядывать в темные уголки своей души. Как и у меня, у Уэсли не было желания обсуждать возможные шаги Кэрри Гризен, и он тоже беспокоился обо мне. Мы оба знали, что так или иначе меня вызовут в суд для дачи показаний в качестве эксперта. Но я тетя Люси, и мои свидетельства могут быть поставлены под сомнение, а репутация безнадежно погублена.

— Давай сходим куда-нибудь сегодня, — мягко предложил Уэсли. — Куда бы ты хотела? К Бенни на барбекю с пивом?

— Я разогрею суп. — Слезы остановились, но голос еще дрожал. — У меня и аппетита что-то нет. Ты как?

— Иди сюда, — негромко сказал он.

Я шагнула к нему, и он прижал меня к груди. Мы поцеловались. Губы у Уэсли были соленые, тело по-прежнему крепкое и плотное. Я положила голову ему на плечо, чувствуя под щекой жесткую щетину. В его волосах мелькала седина, словно кто-то обсыпал их белым песком. Песком с пляжа, увидеть который, как я знала, мне в ближайшие дни не доведется. Не будет ни долгих прогулок, ни разговоров за столиком в «Ла Полла» или «Чарли».

— Наверное, мне лучше съездить и узнать, что ей нужно, — прошептала я в теплую влажную шею.

— Ни в коем случае.

— Аутопсию Голта проводили в Нью-Йорке. У меня нет тех фотографий.