Уоррен Мерфи - Битва в пустыне

Национальный флаг Лобинии, зелено-оранжевый, с желтым полумесяцем и звездой, то развевался на ветру, то, чаще, обвисал по причине безветренной жаркой погоды. Его придумали и изготовили в самой Лобинии местные умельцы, и все было бы отлично, если не считать того, что флагштоки, на которых крепилась веревка для поднятия флата, исправно падали каждые семь дней.

Барака слушал. Перед ним лежал карманный калькулятор фирмы «Техас инструментс». Прошло уже четыре года, как он сделался президентом. На маленьком листке у него были выписаны цифры, приблизительно показывающие запасы нефти в стране. На другом листке он записывал, сколько денег уходит из страны. Эти суммы все возрастали и возрастали, для подсчетов требовался уже электронный калькулятор. А доходы от нефти застыли на одном уровне – том самом, какой Барака зафиксировал в своем блокноте сразу же после свержения короля Адраса. Все эти четыре года он не переставал думать об этих ножницах. Он думал о них, когда замечал, как у заржавевших в ангарах самолетов «Мираж» отваливаются крылья, потому что ангары были построены слишком близко к морю. Самолеты, не поднимающиеся в воздух, не должны стоять так близко к воде. Он думая о них, глядя на построенный русскими комплекс правительственных зданий, который дал осадку по причине использования некачественных стройматериалов и отсутствия надлежащих условии эксплуатации. Барака всерьез задумался об этом, когда услышал, как один итальянский инженер говорил русскому специалисту, что строить в Лобинии можно только то, что требует не более сложного обслуживания, чем оазис.

– Но ведь оазисы у них уже есть, – сказал на это русский специалист.

– Да, – вздохнул итальянец. – Теперь вы знаете, каково это – строить в Лобинии. Если, конечно, вы не планируете обеспечить постоянную эксплуатацию объекта силами русских.

Полковник Барака вспоминал об этом разговоре, наблюдая, как национальные богатства его страны, выкачиваемые из песчаных недр, не дают никакой отдачи; как вновь построенные здания разрушаются, самолеты приходят в негодность в своих ангарах и каждый норовит продать им что-то единственно по той причине, что все они – «друзья арабов».

Вот почему, когда его слух уловил какую-то цифру – сравнительно небольшую сумму расходов в двести пятьдесят тысяч американских долларов, – он потребовал отчета:

– Что получил народ Лобинии за эти двести пятьдесят тысяч?

– Простите? – Министр разведывательной службы бросил на него выразительный взгляд. Он был почти так же молод, как и сам Барака, но лицо его заплыло жиром, а униформа была сшита из дорогого английского сукна. После революции он получил чин генерал-лейтенанта. Это он перебросил в критический момент надежные части в нужное место, а именно раздобыл исправный джип, доставивший полковника на радиостанцию. Услыхав голос Муаммара Бараки, люди вновь обрели силу и веру: его голос символизировал для них революцию, указывал им путь, поднимал дух.

Те, кто сидел сейчас в зале заседании, знали это. Они знали, что все их чины и звания зиждятся на слове этого человека, и ни на чем другом. Даже солдатам, чтобы добиться от них хоть чего-нибудь, приходилось то и дело напоминать: «Это приказ самого полковника». Генерал-лейтенант Джафар Али Амин оторвался от длинного списка месячных расходов своего ведомства, удивленно посмотрел на главу государства и, потирая длинный белый шрам, сбегающий вниз от виска по левой щеке, сказал:

– Я вас не понял, полковник.

– Я спрашиваю, – повторил Барака, – что мы получили взамен двухсот пятидесяти тысяч американских долларов? Я хочу это знать. Что получили лобинийцы, чтобы они могли сказать: вот это наши лидеры дали нам взамен богатств нашей страны.

– Эта сумма проходит по статье «Реализации американских проектов», расходы по ней в этом месяце составляют, грубо говоря, двадцать миллионов долларов. Сюда включается, добавлю, финансирование студенческих организаций, в том числе широкая их поддержка – сверх бюджетных ассигнований; возрастающие расходы на стимулирование активности национальных меньшинств в Америке, выплаты нашим друзьям и тем американским сенаторам, которые по американскому телевидению…

– Стоп! Одну минуту. Не надо перечислять мне все ваши достижения. Просто скажите, коротко и ясно, в двух словах – что мы приобрели за эти двести пятьдесят тысяч американских долларов? – Лицо полковника, с заостренными, как у итальянца, чертами, пылало гневом; шея побагровела.