Уоррен Мерфи - Цепная реакция

– Ну хорошо, хорошо! – сказал Римо. – Довольно. Я еду.

– Потому что ты обещал, – примирительно сказала Руби.

– Потому что я обещал, – согласился Римо, уступая. Глаза его остановились на Смите. – Так и быть, я поеду, – сказал он девушке, – но я не обязан брать с собой шефа, я этого не вынесу. Мы высадим его где-нибудь по дороге – пусть подлечит свою руку.

– Об этом позаботится моя мама, – заверила его Руби.

Особняк Депау выделялся среди соседних зданий, подобно бело-голубому бриллианту весом в два карата среди мелких полудрагоценных камушков.

Участок в шесть акров с трех сторон был окружен белой металлической оградой десять футов высотой, с очень частыми брусьями. Сзади, с четвертой стороны, поместье выходило на Атлантический океан. Через передние ворота можно было видеть пришвартованный к пристани большой катер.

В воротах стояли, прислонившись к кирпичным колоннам, двое охранников в военной форме.

Римо проехал мимо и через полквартала остановил машину.

– Тебе, наверное, лучше посидеть здесь, – сказал он Руби.

– Я пойду с вами, – возразила она. – Там Люшен.

– Она смелая, – сказал Чиун своему ученику. – Сильная, умная и к тому же смелая.

– Я объявляю вас мужем и женой, – зло сказал Римо. – И давайте покончим с этим.

– Неблагодарный! – прошипел Чиун.

Римо вышел из взятой напрокат машины и захлопнул за собой дверцу. Когда он прошел примерно половину расстояния до ворот особняка, Руби и Чиун двигались следом.

Римо чувствовал себя смертельно усталым оттого, что на него все время кто-то давил, заставляя принимать решения: делай то-то, делай тогда-то. Спасибо, подвернулось это дельце с овощерезкой. Это были первые деньги, честно им заработанные с тех пор, как прекратилась, много лет тому назад, его служба в полиции.

Если бы не обещание, данное им Руби, он прошел бы сейчас мимо ворот особняка Депау, ни разу не оглянувшись. Его совсем задергали: Смит с этой службой в КЮРЕ, Чиун, Руби... Надоело!

Он остановился около высоких белых ворот и сделал одному из стражей знак подойти.

– Что вам угодно, сэр? – спросил тот.

– Предлагаю два варианта на выбор: один легкий, другой тяжелый.

– Что вы хотите этим сказать?

– Впусти меня.

– Вы приглашены?

– Нет. Но в данном случае это не имеет значения.

– Я сожалею, сэр, но...

– Ты будешь сожалеть еще больше, – пообещал Римо.

Он протянул руку между прутьями ограды, схватил охранника за руку и легонько потянул его к себе. Второй охранник подумал, что его напарник подошел поближе к визитеру, с тем чтобы тот мог сказать ему что-то по секрету.

– Ну вот, – сказал Римо. – Пока еще это твое запястье, но я могу сделать из него студень. Выбирай сам, только побыстрее.

– Я выбрал.

– Молодец! А теперь позови сюда своего приятеля.

– Джо! – крикнул охранник. – Подойди сюда на минутку.

– Очень хорошо! – похвалил Римо.

– В чем дело, Вилли? – спросил второй охранник, но еще до того, как он получил ответ, его левое запястье оказалось в левой руке Римо.

– А теперь, ребята, если вы не захотите навсегда распрощаться со своей любимой игрой в пинг-понг, откройте ворота.

Для вящей убедительности он легонько сжал запястье Вилли, после чего правая рука стража сама собой потянулась к связке ключей, висевшей у него на поясе. Найдя среди них большой медный ключ, он открыл замок. Как только ворота распахнулись, Римо моментально проскользнул внутрь и, снова ухватив парней за руки, отвел их в глухую часть сада, заросшего японской айвой. Нажав на шейные артерии, он усыпил их и оставил спокойно лежать под деревьями.

Когда он вышел на выложенную кирпичом подъездную дорожку, в воротах показались Руби и Чиун.

– Ну и как? – спросил Римо. – Как оценивают мою работу ваши гениальные величества? Она вас устраивает?

Руби взглянула на Чиуна.

– Что это с ним? – спросила она, пожав плечами.

– Я никогда толком не понимал, о чем говорят белые.

– Я тоже.

– Ах вот вы как! – взорвался Римо. – Белые, видишь ли, им нехороши! Снюхались, да? Пусть он расскажет тебе, как Бог создавал человека и обжигал в печи, каждый раз получая не то, что нужно. Пусть он расскажет эту историю, чтобы ты убедилась, какой он изумительно чуткий и снисходительный человек.

– Не обращай на него внимания, – сказал Чиун. – Ему лучше, чем кому-либо другому, известно, как снисходителен я к неблагодарным ученикам.

– Интересно! – воскликнул Римо, направившись по длинной подъездной дорожке к дому.