Уоррен Мерфи - Цепная реакция

На всю эту ночку.

Девочка из диско...

– Хватит! – прорычал Депау как раз в тот момент, когда остальные подхватили игривый мотивчик. – Это совсем не то, что нужно. Я велю отпечатать тексты, и пусть они их выучат. Что-нибудь вдохновляющее, какие-нибудь псалмы.

– Я позабочусь, чтобы они выучили слова, господин Депау.

Хозяин кивнул и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

– Как тебе это нравится? – спросил Римо у девушки.

– Работают они неплохо, – сказала та. – Возможно, я установлю такой конвейер у себя на фабрике, чтобы повысить производительность.

– И тебе не стыдно?

– Я же не буду заставлять их петь!

– Да, песенка не очень... – сказал Римо. – Но Люшен, кажется, в порядке.

– Он выглядит лучше, чем обычно, как это ни странно, – признала Руби.

– Может, работа идет ему на пользу? – предположил Римо.

– Мне трудно судить. Я никогда раньше не видела, чтобы он работал.

Чиун все это время хранил молчание. Присмотревшись, Римо заметил, что его светло-карие глаза пылают огнем. Такое со стариком случалось редко.

– Что с тобой, Чиун? Что-нибудь не так?

Старец махнул рукой в сторону двери.

– Вот это! Это – низость! Это – величайшее зло!

Римо изумленно поднял брови.

– Что я слышу? И это говорит человек, считающий всех людей ниже жителей деревни Синанджу!

– Одно дело оценивать людей по достоинству, видеть их слабости и обращаться с ними соответственно. И совершенно другое – не считать людей людьми. Это значит оскорблять самого Бога в лице его творения.

В этот момент над конвейером вновь взметнулся кнут.

– Быстрее! – заорал надсмотрщик.

Тут уж Чиун не выдержал.

– Стой! – воскликнул он.

Со страстью и гневом, питавшими его поразительное искусство, он ударил рукой в массивную дверь, ближе к петлям. Тяжелая деревянная панель вздрогнула и упала внутрь рабочего помещения.

Будто призрак, закутанный в желтые одеяния, Чиун ворвался внутрь и снова крикнул:

– Остановись, животное!

Лицо взглянувшего на него надсмотрщика отражало смятение и страх.

«Рабы» подняли головы, ожидая увидеть могучего избавителя, но увидели маленького, похожего на куклу азиата, уставившего сузившиеся от гнева глаза на надсмотрщика.

Здоровяк в белом костюме и белой шляпе, с пистолетом у пояса спрыгнул с платформы, раскрутил над головой кнут и ударил им старца.

Однако удар не достиг цели. Натренированная рука сделала резкое движение, чтобы придать свинцовому шарику, привязанному на конце, сверхзвуковую скорость. Но ожидаемого щелчка не последовало. Точно рассчитанным движением Чиун выбросил вперед правую руку и будто отрезал ребром ладони конец кнута длиной в шесть дюймов.

Надсмотрщик подтянул кнут к себе, готовясь к новому удару. Если раскрутить кнут над головой в полную силу, то мощным ударом можно срезать мышцы с предплечья жертвы до самой кости. Плетеный ремень медленно полз по полу, собираясь в кольцо. Вот жилистый здоровяк взметнул его над головой, вкладывая в размах всю силу мускулистых рук. Однако кнут замер, едва достигнув Чиуна, а рыжего надсмотрщика вдруг потянуло через все помещение в сторону маленького азиата.

Он попытался бросить кнут, но конец ремня был обмотан вокруг его запястья. Тогда он потянулся левой рукой к кобуре револьвера.

Вынув оружие, он взвел курок, но нажать на спуск ему не пришлось. Едва уловимым движением Чиун выбросил вперед указательный палец и молниеносным тычком в кадык вдавил его в шею до самого позвоночника. Проследив, как упавшее на пол тело дернулось в предсмертной судороге и застыло, старик метнулся к «рабам». В его глазах полыхал гнев. При виде этого крики радости замерли на устах негров. На миг у них промелькнула мысль, а не будет ли их освобождение страшнее, чем было порабощение?

– Запомните, вы, трусы! – прошипел старец. – Нельзя поработить человека, если он этого не захочет. Я презираю вас. Вас много, а этот мерзавец – один, и вы молча сносили удары кнута.

Рабочие повернулись к дверям, в которых появился Римо в сопровождении мулатки.

– Руби! – закричал Люшен.

– Ты здоров? – спросила она.

– Да. Только очень устал.

Боковым зрением Руби увидела, как Римо вскочил на высокую платформу, ту самую, куда только что выходил Депау.

– Обожди немного, мы сейчас вернемся, – сказала Руби брату.

Она с трудом взобралась на платформу и поспешила за Римо, который уже успел выбить дверь. За ними последовал Чиун. При виде того, как он это проделал, рабочие замерли от изумления только что старик стоял у основания высокой платформы – и вот он уже стоит на ней, не приложив, казалось, для этого ни малейшего усилия.