Уоррен Мерфи - Доктор Куэйк

После этого Римо откинул дверцу пилотской кабины и вскочил туда. Один из сидевших в самолете все еще орал что-то по-французски пилоту. У обоих между колен были зажаты легкие автоматы. Голова пассажира, как оказалось, держалась на плечах не столь надежно, как автомат на коленях.

– Приветствую вас, французские друзья, доставляющие радость через иглы, – произнес Римо.

У пассажира, находившегося ближе к нему, была отличная прическа в стиле Ван Дейка. Прекрасно уложенные седые волосы вдруг залились кровью, кровь растеклась и по лицу.

Римо заметил, как округлились глаза пилота, когда тот увидел, во что превратили лицо его пассажира разящие руки.

– Груз находится прямо за этим креслом, месье. Можете взять его целиком. Я доставлю вас, месье, в любое место. Куда угодно.

– Ты говоришь это, конечно, от большой любви ко мне, – ответил Римо и отвесил пилоту короткий, но сильный удар в голову.

Так, с самолетом покончено. Теперь наружу – к человеку, которого ударил пропеллер.

У того были седеющие волосы, и Римо заметил, что в глаза смерти он смотрит с несомненным благородством, что говорило о силе духа, которая одна только может заставить человека думать в такой момент о достоинстве.

Мужчина едва мог говорить. Но все же он выдохнул:

– Ты тот, о ком предупреждала старуха, да?

Римо пожал плечами:

– Может, в следующий раз, будешь прислушиваться к советам.

– Да, тот самый… – еще тише произнес мужчина.

– А ты, должно быть, Руфес. Я слышал ваш разговор.

– Нет, я не Руфес. Руфес мертв.

– Ах, вот как, извини, приятель. Не хочу, чтобы ты думал, будто все вы для меня на одно лицо. Не такой уж я безразличный.

– Мне теперь все равно.

– О'кей, пока, – весело сказал Римо и прикончил его одним ударом в висок.

Ему не хотелось искать в самолете героин. Может, его просто сжечь? Он поджег самолет, и его едва не сбило с ног взрывной волной.

И все же он был недоволен собой. Затея с самолетом была просто дурацкой. Он не нашел простейшего способа атаковать их. Чиун, его учитель и тренер, много раз говорил ему: «Ты всегда останешься белым человеком, Римо. Вам, белым, только бы в игрушки играть».

Римо подумал об этом, когда бежал обратно к себе в гостиницу. Он нуждался в хорошей пробежке. Уже целую неделю у него не было настоящей работы.

Две девушки следили за тем, как толстяк шериф с пластиковым мешком в руках, спотыкаясь, поднимался на небольшой холм. Прохладный бриз превращал далекий восход солнца в мелодию, окрашенную в красные тона, вызывая ощущение истинного покоя. Было смешно наблюдать за Уайтом, ковыляющим по каменистой тропе.

– Дать бы ему хоть разок, – произнесла одна из девушек, – он бы тут же и подох.

– Тогда я бы непрочь.

Они сидели под тополем, вытянув ноги. Тяжело отдуваясь, Уайт добрался до вершины холма.

– Здесь все, – сказал он. – Но Файнштейн создает нам проблемы.

– Никто не создает нам никаких проблем, – проговорила одна. – Это тебе он создает проблемы, а не нам.

Уайт положил пакет на землю и перевел дыхание.

– Файнштейн создает ему проблемы, – сказала одна, обращаясь к другой.

– У свиньи всегда проблемы с либералами, – ответила вторая.

– Не смейтесь, девушки… То есть, женщины. Он собирается сообщить обо всем федеральным властям в Вашингтоне.

– Так застрели его.

– Добавь еще одну зарубку на свой пистолет, – сказала вторая.

– Не могу же я просто взять и застрелить его.

– Ну, а как еще можно убить кого-то, свинья?

– Поросенок, чушка, свинья и хрюшка! Поросенок просто боится стрелять из своего большого дурацкого пистолета.

– Здесь все деньги? – спросила первая девушка.

– Да. Но Файнштейн отправился в Вашингтон доносить.

– Ну, останови его как-нибудь. Ты же заработал эти зарубки на пистолете.

– Я не могу убить его, – повторил Уайт.

– Тогда придется нам, – сказала одна из девиц.

– Но убийство… – проговорил шериф.

– Как во Вьетнаме…

– За убийство нас могут отправить в газовую камеру, – пробормотал Уайт.

– Ты можешь погибнуть, переходя улицу, поросенок.

– Это землетрясение… оно, что, действительно может охватить весь разлом и сбросить Калифорнию в Тихий океан? – спросил Уайт.

– Нельзя изжарить яичницу, не разбив яиц, поросенок.

– А можете вы удержать это под контролем? – спросил Уайт.

– Поволнуйся, свинячий выродок. Помучайся.

– Я и так опасаюсь.

– Вот и прекрасно. Ты и должен опасаться, – сказали девицы в один голос. Затем они объяснили, что ему надо сделать в связи с поездкой Файнштейна. И сказали, что сделают сами, когда тот вернется.