Уоррен Мерфи - Китайская головоломка

Прежнее страдание уступило место новой боли – боли, какую испытываешь, когда говоришь лучшему другу то, что не решаешься сказать самому себе. Римо наклонился вперед, пытаясь оттянуть момент, когда придется сказать это Чиуну:

– В чем дело, Чиун? Разве ты не должен убить меня?

– Не будь идиотом. Конечно, я убил бы тебя, если бы пришлось. Хотя умереть самому мне было бы легче.

– Я не могу бросить это задание, – сказал Римо.

– Почему?

– Потому что, – медленно произнес Римо, – у меня тоже есть дети. И их тоже отправляют домой. Их отправляет домой героин, война, преступления, люди, которые считают благородным занятием взрывы зданий и убийства полицейских, и которые так манипулируют законами государства, что они перестают кого-либо защищать. Дети, которые страдают от всего этого, – это мои дети. И если у нас есть хоть малейший шанс, что когда-нибудь, в один прекрасный день, у нас прекратятся войны, и мы сможем без страха ходить по улицам, и наших детей не будут отравлять наркотиками, и люди не будут грабить друг друга, тогда, в этот самый день, я уйду. Тогда, в этот прекрасный день, я отложу в сторону меч моей страны. Но до того, как этот день настанет, я буду делать свое дело.

– Ты будешь делать свое дело до тех пор, пока тебя не убьют.

– Что ж, значит так, дорогой.

– Значит так, – согласился Чиун.

И тут они оба улыбнулись. Сначала Чиун, за ним Римо. Ибо в этот самый момент какое-то внутреннее чувство подсказало им, что кто-то подсматривает за ними сквозь опущенные жалюзи, и что недурно было бы снова немного размяться.

В дверь постучали.

– Войдите, – крикнул Римо, вставая. Он с наслаждением распрямил ноги. Дверь отворилась, и вошла женщина – та самая, которую в вестибюле он как будто не заметил, и не заметил, что она заметила его. Сейчас она была одета как горничная.

– Здравствуйте, сэр, – сказала она. – Ваш кондиционер плохо работает. Нам придется отключить его и открыть окна.

– Разумеется, – Римо был сама любезность.

Женщина, испуская больше сигналов, чем служба информации Большого центрального вокзала, протопала в комнату и подняла жалюзи. Она не глядела ни на Римо, ни на Чиуна – вся напряженная, запрограммированная. И даже вспотевшая.

Чиун скорчил гримасу, показывающую, что он в шоке – настолько откровенны были ее действия и надуман повод. Римо подавил смешок.

Женщина открыла окно, и Римо с Чиуном одновременно заметили снайпера в доме напротив, в комнате этажом выше, чем их собственная. Это было легче легкого – женщина с таким же успехом могла бы просто посветить фонариком.

Римо взял обе ее руки в свои.

– Боже мой, я даже не знаю, как мне вас за это благодарить. Представляете, как здесь было душно!

– Да что вы, не стоит, – ответила женщина, пытаясь вырваться. Римо чуть надавил ей на кисти рук сразу за большими пальцами и заглянул в глаза. До того она избегала встретиться с ним взглядом, но больше противиться уже не могла.

– Право, не стоит, – повторила она. – Я была рада помочь. Левой ногой она принялась нервно постукивать по полу.

– Я бы хотел позвонить дежурному и поблагодарить его, – не отпускал ее Римо.

– Ой, нет, не нужно. Это входит в мои обязанности. – Женщина уже так напряглась, что ей пришлось выключить все эмоции, а не то она бы просто взорвалась. Римо отпустил ее. Она не оглянулась назад, когда выходила из комнаты, но он знал, что, как только дверь закроется, она стремглав побежит туда, где ее ждет сообщник.

Римо были нужны они оба. Только вместе. Ему не нужны были трупы в гостиничном номере или где-то на подступах к нему – в коридоре или в вестибюле. Но если поймать их в их собственной берлоге и очень аккуратненько прикончить – что ж, тогда можно будет немного перекусить. Ведь он ничего не ел со вчерашнего дня.

Она споткнулась на пороге, с треском захлопнула дверь и исчезла. Римо подождал немного, потом сказал Чиуну:

– Знаешь, я бы сегодня вечером не отказался от даров моря.

– Снайпер бывал в Синанджу, – ответил Чиун.

– Ага, я так и думал. Я почувствовал, как он будто просвечивает всю комнату насквозь через жалюзи, – сказал Римо, берясь за ручку двери.

– Это очень эффективный метод, – заметил Чиун. – Разумеется, кроме тех случаев, когда он становится совершенно неэффективным. А это бывает, когда жертва, а не охотник становится главным в их союзе. Знаешь, раньше это проделывали со стрелами.

– Ты меня еще не обучил стрельбе.

– Если ты переживешь ближайшие несколько недель, то обязательно научу. А пока я не дам ему скучать, – сказал Чиун и принялся медленно раскачиваться, словно отводя от себя острие длинного копья и поддразнивая человека, этим копьем вооруженного.