Уоррен Мерфи - Крайний срок

– Могу себе представить! – сказала Руби. – Давно вы его видели в последний раз?

– Сейчас соображу... – Манни пожал плечами. – Нет, уже недели две, как он не показывается.

– Не знаете, куда он мог подеваться? Кто его друзья?

– Никогда не видел его в компании, – ответил Манни и с подозрением спросил: – Зачем он вам понадобился?

– Меня прислал мой босс, – ответила Руби, не моргнув глазом. – Мне надо передать ему деньги.

– Деньги? Мидоузу? – Манни недоверчиво сморщил нос.

– Ему.

– А кто ваш босс?

– Важная шишка. Мидоуз работал с его женой – ну, сами понимаете... – Она многозначительно посмотрела на Манни.

Тот немного постоял в задумчивости, а потом кивнул.

– Иногда он отирался в «Бауэри-баре», – сказал он. – Может, его видели там? Эрни принимал ставки Мидоуза...

Руби поняла, что букмекера Мидоуза звали Эрни, Она нашла его в баре, у самой двери. На Эрни был синий костюм в тонкую полоску, на носу у него сидели очки с розовыми стеклами, а на пальце красовался перстень с тигровым глазом, похожим на треснутое яйцо динозавра. Эрни то и дело выглядывал на улицу.

Он сделал попытку вести себя в отношении Руби как галантный кавалер, с облегчением вздохнул, когда попытка была отвергнута, и с готовностью заговорил о Заке Мидоузе.

– Это мой близкий друг! Так ему и скажите. Пускай заходит! Ему нечего бояться.

– Я тоже его разыскиваю, – сказала Руби.

– Он и вам задолжал? – спросил Эрни.

– Наоборот, это я должна передать ему деньги.

Эрни поднял глаза от пивной кружки с красным вином. Беседа принимала занятный оборот.

– Сколько?

– Они не при мне. Пятьсот долларов. Мне велено привести его к боссу, и тот отсчитает ему денежки.

– Пятьсот? Этого достаточно.

– Достаточно для чего?

– Чтобы он расплатился со мной.

– Вы знаете, где можно его найти?

– Знал бы, сам бы нашел, – ответил Эрни.

– Вы знаете кого-нибудь из его друзей?

– У него не было друзей. – Эрни пригубил вино. – Погодите-ка... Кажется, на Двадцать первой стрит... – Он помолчал. – Если вы его найдете, то позаботьтесь, чтобы он отдал мне три сотни из своих пяти.

– Заметано, – сказала Руби. – Как только я его найду, тут же поволоку к своему боссу за деньгами, а потом лично приведу его сюда.

– Кажется, вам можно верить. Есть там одна баба по имени Флосси. Она сшивается по Двадцать второй стрит, между Восьмой и Девятой авеню. Не вылезает из баров. Раньше она была уличной проституткой, а может, и до сих пор этим промышляет. Мидоуз всегда при ней. Кажется, он иногда у нее ночует.

– Флосси, говорите?

– Флосси. Вы ни с кем ее не спутаете. Жирная, как цистерна. Глядите, чтобы она ненароком на вас не присела.

– Спасибо, Эрни, – сказала Руби. – Как только я его найду, мигом приведу сюда.

Выйдя на свет. Руби застала водителя муниципального буксира за привязыванием троса к бамперу ее белого «линкольна-континентал».

– Эй, полегче! – крикнула она. – Это моя машина.

Водитель был толстым негром с прилизанными, как у солиста джаз-клуба 30-х годов, волосами.

– Неправильная парковка, милашка, – объяснил он.

– Еще чего? Где знак?

– Вот там. – Негр неопределенно махнул рукой.

Прищурившись, Руби разглядела на дальнем столбе что-то круглое.

– Знак вон где, а машина здесь, – сказала она.

– Знаки – не мое дело, – сказал водитель. – Моя задача – отбуксировывать машины.

– Во сколько это мне обойдется?

– В семьдесят пять долларов: двадцать пять штраф, пятьдесят буксировка.

– Давай сосуществовать: я плачу тебе пятьдесят, и ты оставляешь в покое мою машину.

– Восемьдесят – и езжай на все четыре стороны, – предложил водитель, подмигивая.

– Да ты не только тупица, но и жадина! – сказала Руби.

– Девяносто, – откликнулся водитель.

– В гробу я видела таких уродов!

– Тогда сто, – согласился водитель и наклонился к бамперу, чтобы закрепить трос.

Руби обошла его буксир спереди и спустила оба передних колеса. Тяжелая махина клюнула передом. Услыхав шипение, водитель попытался остановить Руби, но та уже садилась в такси.

– Эй, ты! – крякнул водитель. – Что же мне теперь делать?

– Вызывай буксир, – посоветовала Руби. – А когда в следующий раз явишься в автоинспекцию, то не забудь прихватить с собой адвоката. На Двадцать вторую улицу, – сказал она таксисту.

Возвращаясь к себе в кабинет в 2.15 дня, Рендл Липпинкотт насвистывал... Это было для него так необычно, что две его секретарши недоуменно переглянулись.