Уоррен Мерфи - Рота террора

– Послушайте, Чак, вы что, рехнулись? – спросил Андерсон.

– Правительство Соединенных Штатов намерено вместе с Китаем и Советским Союзом выдвинуть программу борьбы с терроризмом. Эта программа должна быть готова к следующей неделе. Вам вместе с вашими коллегами надлежит продолжить работу над последними завершающими штрихами.

Андерсон вскочил на ноги.

– Вы что, с ума все посходили? – Он ударил кулаком по широкому, да блеска отполированному столу, совершенно пустому, если не считать стоящего на нем флажка с тремя звездами. – До тех пор, пока мы не найдем способа сдерживать эту силу, конференция будет лишь бурей в стакане воды. Все ваши словопрения и санкции ничего не дадут, и мы придем к тому, с чего начали. Или даже окажемся в худшей ситуации, потому что нынешние санкции ни к чему не приведут, а добиваться новых станет еще труднее.

– Полковник, кажется, вы забыли устав. В таком случае позвольте вам напомнить, что полковнику не подобает стучать по столу в кабинете генерал-лейтенанта.

– К черту устав, Чак! Он нужен и армии. Перед нами стоит серьезная проблема, а вы зарываете голову в песок.

– Полковник, вероятно, вам будет интересно узнать, что я выразил ваши мысли слово в слово. Вероятно, вам будет интересно узнать, что я тоже кричал и ругался. Это могло стоить мне карьеры, но я ругался, полковник, изрыгал проклятия. Но мое начальство приказало передать вам, полковник, что мы намерены продолжать подготовку к конференции, как будто этой новой силы вообще не существует. Это распоряжение Главнокомандующего. Прямой приказ. И мы вынуждены его выполнять.

Полковник Андерсон снова опустился на стул. Несколько секунд он молчал, потом усмехнулся.

– Ладно, Чак, кто за этим стоит? ЦРУ?

– Не понимаю, что вы имеете в виду, полковник.

– Черт побери, Чак, не хитрите со мной. Мне предстоит работать с Петровичем и Хуаном, и я должен знать, что к чему. Послушайте, президент не дурак. Вы все ему объяснили. Он ответил: продолжайте работать. Для меня это может значить только одно: он надеется, что к следующей неделе эту новую террористическую организацию загонят в угол. Итак, я спрашиваю: этим занимается ЦРУ?

– Уверяю вас, полковник, я ровно ничего не знаю.

– Ну, как хотите, Чак, – сказал Андерсон, поднимаясь. – Но я хотел бы, чтобы вы передали наверх одно сообщение. Эта террористическая группа – нечто совершенно особенное. Я не думаю, что ЦРУ с ней справится. Но это уже проблема президента, а не моя. Если те, кто отвечает за все это наверху, спросят вас, посоветуйте им засучить рукава и не делать ошибок. Я вижу, они там чересчур благодушно настроены.

– Спасибо, полковник, – сказал генерал Уитмор, давая понять, что разговор окончен. Он по-прежнему сидел за столом, не сводя глаз с двери, которая захлопнулась за Андерсоном. Судя по всему, президента не слишком взволновало появление новой террористической силы, и когда Уитмор предложил подключить к этому делу ЦРУ, он грубо оборвал своего советника.

– Никаких ЦРУ, – отрезал он. – Я сам займусь этим.

Президент держался настолько уверенно, что впору было заподозрить, что в его распоряжении находится какая-то особая сила, о которой Уитмор не знал. Генерал нагнулся над столом и стал машинально рисовать какие-то фигуры в блокноте. Он был согласен с Андерсоном: новая волна терроризма – это серьезно. Если в распоряжении президента имеется какая-то особая сила, ей следует быть действительно особой.

Его звали Римо, и он отнюдь не чувствовал себя особенным.

В это солнечное утро он чувствовал себя вполне обыкновенным человеком. Он стоял перед небесно-голубым бассейном, ничем не отличающимся от всех остальных бассейнов, расположенных вблизи роскошных вилл в этом роскошном районе Калифорнии, жители которого говорили либо о размещении акций, либо о съемках очередного фильма, либо о проклятом подоходном налоге.

Не считает ли Римо новый закон о налогах грабительским? Этот вопрос ему задавали сплошь и рядом на вечеринках, утомительных своим однообразием и банальностью присутствующих на них гостей, хотя сами они почему-то чувствовали себя людьми необыкновенными.

Нет, Римо не считал этот закон грабительским.

Не хочет ли Римо коктейль? Марихуану? Таблетку?

Нет, к подобным удовольствиям Римо равнодушен.

Закуску?

Нет, она может содержать глютамат натрия, и к тому же Римо ест только раз в день.

О, Римо предпочитает натуральную пищу?