Уоррен Мерфи - Рождение Дестроера

Римо отвернулся от Фелтона, отчаянно царапавшего пластик оконца. Идиотский пульт, ни черта не разберешься… Сквозь толстый пластик доносились приглушенные мольбы о пощаде. Пощады не будет! Нельзя простить ни гибель Макклири, ни других отдавших жизнь за Америку агентов КЮРЕ.

Он, Римо, был задуман своими создателями как орудие уничтожения, а раз так – выполним свои прямые обязанности. Римо двинул вперед рычаг автоматического контроля, и машина с воем ожила, приводя в действие могучие прессы с давлением в сотни тысяч фунтов. И Римо показалось, что сейчас он не просто выполняет порученное дело, а наконец-то делает то, для чего был рожден, что было предначертано судьбой.

Все заняло не более пяти минут. Сперва передняя стена гигантского пресса сдвинулась до упора вперед, расплющив все, что было внутри, затем ту же операцию повторили боковые стены, и, наконец, медленно опустившийся потолок довершил дело.

Когда все движимые гидравликой части возвратились на место, Римо заглянул в пластиковое окошко и увидел куб спрессованного металлолома размером приблизительно сорок на сорок сантиметров, вместивший в себя и автомобиль, и останки двух человеческих существ.

Римо огляделся вокруг в поисках какого-нибудь инструмента и заметил стоящий в углу ржавый ломик. Взяв его, он вернулся к пульту управления. Римо никак не мог сообразить, как выключить освещение… Ну да ладно! Кто-нибудь из утренней смены обнаружит куб прессованного металлолома и вместе с другими отправит на переплавку.

Ломиком Римо сорвал с пульта небольшую металлическую табличку, на которой было обозначено: «Агрегат для прессования металлических отходов. Заводы МАКСВЕЛЛА, г. Лима, Огайо».

Цинтия не особенно огорчилась, когда Римо сообщил ей, что папочка решил задержаться. Она была рада, что Римо и Фелтон наконец-то нашли общий язык, и к тому же ей давно хотелось побыть наедине со своим женихом.

Не придала она особого значения и тому, что папочка не явился домой к завтраку. А Римо позвонил в Фолкрофт доктору Смиту, позвонил из постели Фелтона, в которой он лежал рядом с еще спящей Цинтией.

– Что?! – не поверил Смит.

– Вот что это был за Максвелл, – повторил Римо. – Боссом на самом деле был Фелтон.

– Этого не может быть!

– Хорошо, пусть не может быть, – устало согласился Римо.

Последовала долгая пауза.

– Интересно сколько может стоить такая штука?

– Откуда мне знать?!

– Я просто так поинтересовался.

– Послушайте, а я знаю, где можно купить такой аппарат по дешевке.

– В самом деле?

– Да, у одной моей знакомой. Мне она продаст недорого. За сто миллиардов! – прокричал Римо и швырнул трубку на рычаг.

Только он собрался приласкать Цинтию, как зазвонил телефон.

– Говорит Виазелли, – раздался голос. – Я хотел поблагодарить Нормана за то, что он отпустил моего шурина Тони.

– Это Кармине Виазелли, если я не ошибаюсь?

– Да. А с кем я говорю?

– Я новым сотрудник мистера Фелтона. Очень хорошо, что вы позвонили. Мистер Фелтон просил разыскать вас и передать, что он хочет с вами встретиться сегодня вечером. Что-то насчет Максвелла.

– В каком месте он назначил встречу?

– Вы знаете, где находится его автосвалка? Первый поворот направо с Коммюнипо-авеню. Он будет ожидать вас там.

– В котором часу?

– Около девяти. – Цинтия прижалась лицом к его груди. Она спала обнаженной. – Нет, мистер Виазелли, лучше около десяти.

– Договорились.

Римо повесил трубку.

– Кто звонил, дорогой? – сонно поинтересовалась Цинтия.

– Да так. Один человек, по делу.

– По какому такому делу?

– По моему делу.

1. По традиции, расстояние от камеры смертников до места казни в американских тюрьмах называют «последней милей».

«Медаль чести» – высшая военная награда США.