Уоррен Мерфи - Смертельный ход

Так. Значит она считает, что он работает на ЦРУ или ФБР, подумал Римо. Ну и что? Этого следовало ожидать, исходя из того, чем они здесь занимаются. Он уже пользовался «крышей» ЦРУ раньше.

– Ладно, – сказал Римо. – Дело было так. Я пришел в сознание на больничной койке, а он вкатил в палату столик с роскошным обедом – с омарами и выпивкой.

– Это для человека, только что пришедшего в себя?

– Мы же говорим о Конне Макклири.

– Да, – кивком подтвердила Дебора.

– Он разложил все это великолепие, нахамил доктору и сестре и пригласил меня к столу. И сам почти все выпил.

– Конн Макклири, – выразительно сказала Дебора.

– Но это мелочи. Он вообще от бутылки надолго не отлучался. Чудеса, что ему удалось пережить двадцать один год.

– Тогда египтяне рвались через пустыню Негев. Мы были рядом с линией фронта.

– Где?

– Неважно. Вы дадите мне закончить? И давайте оставим все эти «где». Если хотите узнать где, почитайте мою официальную биографию.

– Готов поклясться, что она содержит не те «где».

– Перестань, Римо. И слушай. А если тебе хочется поиграть в вопросы и ответы, то я могу пойти к доктору Брюстеру и пожаловаться на гнусное вмешательство такого типа, как ты. Он жизнь из тебя вытрясет.

– Хорошо. Больше не буду.

– О'кей. Итак, мы были неподалеку от линии фронта, а Конн начал срочно собирать повсюду медные трубы и трубочки. Дядя Давид сказал: вот увидите, это секретное оружие. Американская технология. А Конн секретничал и никого не подпускал к месту, где занимался своей «технологией». Как-то я тайком пошла за ним и увидела за скалами мешки с песком. Сейчас, на Суэцком канале, нам бы такая оборона очень пригодилась. Он, похоже, пересыпал в мешки всю Синайскую пустыню. Он заставил ребятишек собрать мешки с песком со всей деревни. Этой кампанией руководил дядя Давид. Мешки с песком для защиты секретного оружия нашей деревни! Ну, а поскольку все это было очень секретно, смотреть никому не разрешалось. Но я подсмотрела. Я знала, что он меня не накажет. Я ходила у него в любимчиках, хотя он любил всех детей.

– Конн любил детей?!

– О да. И мне кажется, он потому и пил, что у него не было своих детишек. По вечерам он рассказывал нам сказки. Мы все его любили.

– Конн и дети?

– Помолчи! Дай закончить. Я переползла через мешки с песком. Он сидел и держал чашку под этими медными трубами и трубками, выходившими из небольшого котла. Он соорудил самогонный аппарат! Не могу описать, как он ждал с чашкой в руках, а в нее из трубочки – кап, кап, кап. Представь: взрослый человек сидит согнувшись в три погибели на жаре. От нагроможденных вокруг мешков с песком там было еще жарче. И ждет. А из трубочки – кап, кап, кап.

Римо закивал:

– Да, это Конн. Но трудно представить, что он для этого разобрал все оборонительные сооружения из мешков с песком.

– Не так уж они были и нужны, да к тому же он прекрасно знал, что через полчаса все убранные мешки заменят новыми. Песку нам хватало.

– Кстати, почему он потом так возненавидел арабов, что там произошло?

– Что ты имеешь в виду?

– Я слышал, как он называл арабов злобными и опасными зверями, хотя обычно удовлетворялся выражением «ублюдки».

– Ну и что?

– Он, наверное, был свидетелем каких-то зверств арабов, которые его особенно поразили, ведь его трудно было чем-то удивить, ты знаешь, ему многое довелось повидать.

Дебора обратилась к прошлому, ее лицо в своей сосредоточенности напоминало сейчас драгоценную камею.

– Нет, нет. Рядом с нашей деревней – вряд ли. Ты же знаешь, мы были на Юге, и опасность могла исходить от регулярных египетских частей. А с ними было все в порядке. Конн всегда общался с арабами нашей деревни, это были хорошие люди. Некоторые из них, как это ни прискорбно, потом уехали.

– Прискорбно?

– Конечно. Мы хотели создать собственное государство, а не проблему беженцев: мы сами были в положении гонимых две тысячи лет. Некоторые арабы уехали потому, что не верили в нашу победу и им не хотелось присутствовать при нашем поражении. Другие собирались вернуться позже и получить не только свои дома, но и наши. А некоторые нас боялись. Но мы никогда никого не выживали. Никогда. Особенно в нашей деревне. Кое-кто остался, конечно. Как, например, вице-президент Кнессета. Он араб. Ты не знал?

– Нет.

– Римо, это кое-что о тебе говорит.

– Что же?

– Ты не тот, за кого себя выдаешь.

Римо принял это заявление без комментариев. Дебора переменила тему.