Уоррен Мерфи: Смертельный ход

Восемнадцать лет работы. Зарплата, кое-какие дополнительные доходы. Их семья одной из первых в квартале обзавелась цветным телевизором, Джинни могла каждый сезон позволить себе новое пальто, детишки ходили в хорошие школы, кредит за автомобиль-универсал был почти выплачен, а в прошлом году они все вместе выбрались в круиз на Багамы. Что ж, черт возьми, восемнадцать тысяч в год, плюс четыре тысячи необлагаемые налогом – не так плохо для Питера Маккарти, отнюдь не блиставшего в школе. Неплохо.

Чем дальше он удалялся от дома, тем сильнее вся эта возня со страховыми документами начинала казаться всего лишь мелодраматическим жестом. Скорее всего, это дело обернется просто чьим-то маленьким хобби. Грязноватое дельце, но не слишком важное.

Позднее, тем же вечером, положив руки на подлокотники кресла, Маккарти пытался оценить достоинства сделанного хода в игре, не слишком ему знакомой, как вдруг обнаружил, что столкнулся с чем-то по-настоящему крупным. Но было уже слишком поздно.

Когда на следующее утро его тело обнаружили, то без лишнего шума перевезли в ближайшую государственную клинику, где бригада из пяти патологоанатомов восемь часов подряд проводила вскрытие. Другая команда экспертов занялась дотошным исследованием личных вещей Маккарти, распарывая швы одежды, подкладку пиджака и обувь. Так, в конце концов, и были обнаружены негативы.

Данные вскрытия вместе с негативами были направлены для дальнейшей обработки в исследовательское психиатрическое заведение на берегу залива Лонг-Айленд. Там с негативов сделали отпечатки, исследовали тип пленки, метод проявки, а затем переправили в другой отдел для тиражирования и ввода данных в компьютер, потом передали в очередной отдел, из которого негативы были в конце концов направлены с курьером в кабинет, где сидел человек с кислым выражением лева. Перед ним лежали счеты. Все это заняло два часа.

– Что ж, посмотрим… – пробурчал кислолицый. – Ого! Со времен колледжа не приходилось сталкиваться с такими штучками! И они, конечно, не обходились нам по тысяче девятьсот долларов за одну фотографию.

Проглядев все двенадцать фото форматом в журнальную страницу, он кивнул курьеру, отпуская его.

– Пусть напечатают форматом поменьше и сделают так, чтобы при случае их можно было легко и быстро уничтожить. Например, сделают растворяющимися в воде.

– И негативы тоже?

– Нет, только фото. Идите.

Побарабанив пальцами по полированным костяшкам счетов, человек с кислым лицом вместе с темным креслом с высокой спинкой развернулся к окну, выходящему на залив.

За окном простиралась ночная темень залива, уходящая в даль Атлантического океана, который он в молодости пересек по заданию специальной диверсионной службы. На берегу Атлантики он получил и свое нынешнее назначение, которое сразу пришлось ему не во вкусу, от которого он еще тогда пытался отказаться, и частенько вспоминал об этом в такие моменты, как сейчас.

Питер Маккарти мертв. Убит, если верить данным вскрытия. И негативы… Они подтверждают возникшее в последнее время подозрение о том, что не все благополучно в Брюстер-Форуме. А Соединенные Штаты придают Брюстер-Форуму большое значение. Очень большое.

Он мысленно еще раз просмотрел фотографии, а затем, резко развернувшись от тьмы и звезд за окном, нажал кнопку на металлической панели, установленной на письменном столе там, где обычно бывает верхний ящик.

– Да? – раздался голос в интеркоме.

– Пусть в отделе программирования подготовят сравнительный анализ информации, сопровождающей каждую фотографию. Это работа для компьютера. Я не хочу, чтобы кто-то ими развлекался. Результаты не должен видеть никто, кроме меня.

– Да, сэр.

– Могу добавить: если услышу о том, что фотографии используются для забавы, то покатятся головы. Ваша в частности.

– Да, сэр.

Через четырнадцать минут и тридцать секунд по щелчку секундомера-хронографа фотографии были доставлены. В пронумерованных конвертах вместе с результатами сравнительного анализа.

– Идите, – сказал человек с кислым лицом, сверяя цифры на конверте с фотографией пухлого человека средних лет в черной накидке, деловито онанирующего перед темноволосой женщиной с безумными глазами, вся одежда которой состояла из черных сетчатых чулок и высоких сапог.

Он бросил взгляд на заключение аналитиков.

– Так я и знал! Проклятый педераст. Вот черт!

Он снова запечатал конверт, предварительно положив туда текст и фото.