Уоррен Мерфи - Священный ужас

Если не считать трупов Долтона и Харроу, первая из двух комнат оказалась пустой. Дверь во вторую была закрыта, но как только Римо подошел к ней, она распахнулась. В проеме стоял Чиун.

— Римо, — объявил он. — Я отправляюсь в Синанджу.

— Я уже сказал тебе: как только мы покончим с делами, я снова попытаюсь устроить эту поездку.

Он прошел в комнату, но Чиун остановил его:

— Нет, ты не понял. Я еду прямо сейчас.

Римо посмотрел на него, потом на Шрилу Дора, сидящего за столом, потом снова на Чиуна. Чиун сказал:

— Я поступил к нему на службу.

Римо был ошарашен. Какое-то время он ничего не мог сказать, потом выдавил из себя:

— Ах, вот как!

— Да, вот так, — ответил Чиун. — Я буду по спутнику получать свои чудесные телевизионные драмы. Он обещал. И я смогу часто ездить в Синанджу. Римо, у тебя не было возможности должным образом понять, какие замечательные люди живут в Индии, и увидеть, как прекрасна индийская природа.

Он выжидательно посмотрел на Римо.

Римо глянул ему в глаза и холодно произнес:

— Если ты едешь с ним, ты едешь без меня.

— Да будет так, — резюмировал Чиун.

Римо повернулся и пошел прочь.

— Куда ты? — спросил Чиун.

— Пойду напьюсь.

Римо разучился пить.

Шесть барменов в Сан-Франциско могли бы под присягой засвидетельствовать это В первом баре он заказал виски, и когда бармен принес ему стакан, Римо поднес его ко рту и уже был готов влить в себя содержимое, но в нос ему ударил запах, и Римо не смог себя заставить даже сделать глоток. Он расплатился и ушел и в соседнем баре заказал пиво, а когда пиво подали, он поднес его к губам, но опять, не в силах преодолеть отвращение, расплатился и ушел, оставив пиво нетронутым.

Он сделал еще четыре попытки, но законы Синанджу слишком крепко въелись в него, чтобы их можно было легко и небрежно нарушить. И кроме того, над каждым стаканом ему слышался менторский голос Чиуна:

— Алкоголь используется для консервирования того, что уже мертво. Или людей, которые хотят умереть.

Или:

— Пиво делают из такого зерна, которое могут переварить только коровы, но даже и им нужно два желудка, чтобы с этим справиться.

Итак, вместо того чтобы напиться, Римо брел по ночным улицам злой и мрачный, очень надеясь, что кто-нибудь, желательно целая армейская рота, попытается задеть его, и тогда у него появится шанс дать выход своему гневу.

Но никто к нему не пристал. Римо впустую пробродил всю ночь и лишь под утро вернулся в свой номер, выходивший окнами на стадион для гольфа в парке «Золотые Ворота».

Он осмотрелся по сторонам, надеясь увидеть выходящего из спальни Чиуна, но номер был пуст, и даже эхо молчало.

Потом зазвонил телефон.

Римо поднес трубку к уху еще до того, как отзвенел первый звонок.

— Хорошо сработано, Римо, — сказал Смит.

— А, это вы.

— Да. Похоже, мы полностью контролируем ситуацию.

— Что ж, я рад. Очень рад за вас, сказал Римо. — Вы даже не представляете себе, как я рад.

— Только вот что. Сегодня утром, возвращаясь домой в Вашингтон, в своей машине взорвался Лэрриби.

— Тем лучше для него. По крайней мере, он нашел неплохой выход из ситуации.

— Вы к этому никакого отношения не имеете? — с подозрением спросил Смит.

— Нет. К сожалению.

— Хорошо. Кстати, вас это заинтересует. Помните, я говорил вам о проколе в системе безопасности Фолкрофта? Так вот, оказалось, что это просто-напросто низкооплачиваемый оператор компьютерной системы. Видимо, он был последователем Шрилы и однажды просто не сумел сдержаться и излил свои чувства компьютеру. Очень забавно, но на самом деле ничего за этим не стоит.

— Смитти, — оборвал его Римо.

— Что?

— Вы не пробовали пописать против ветра?

И он с грохотом бросил трубку. Потом еще раз обвел глазами номер, как будто Чиун мог незаметно проскользнуть в помещение, пока он разговаривал по телефону, но тишина была полной, гнетущей, такой, что звенело в ушах, и Римо, стремясь хоть чем-то ее нарушить, включил цветной транзисторный телевизор Чиуна.

Звук и изображение появились сразу же. Перед авали утренние новости, и дикторша с улыбкой на устах сообщила:

— Шрила Гупта Махеш Дор провел сегодня утром пресс-конференцию в отеле «Холидейинн» в Сан-Франциско и заявил, что ноги его больше не будет в Америке. Это заявление последовало вслед за провалом широко разрекламированного «Марафона Блаженства» на стадионе «Кезар» вчера вечером.

Мероприятие закончилось шумным скандалом, в происшедших столкновениях погибло по меньшей мере три человека.