Уоррен Мерфи - У последней черты

С недавних пор Лейхи перестал прибегать к помощи аквалангистов для выгрузки золота в скалистой бухте – ему было дозволено высаживаться на побережье и доставлять груз на резиновом плоту. Да, точно, это Совет национальной безопасности, опять подумал он. Их рук дело. Хотя от этого не легче. Он не забыл, что произошло с экипажем «Пуэбло» много лет назад, когда их захватили в водах Северной Кореи.

Капитан Лейхи рассматривал берег в бинокль. На горизонте были одни зазубренные скалы. Но его интересовали две скалы – первоначально в отдаваемых ему приказах они именовались «Пиками гостеприимства».

Обнаружив Пики гостеприимства, капитан Лейхи передал команду:

– Доложите пассажирам, что мы на месте.

– Где именно? – переспросил дежурный офицер, который был с ним в плавании в первый раз.

– Лучше не спрашивайте! Это какое-то селение под названием «Синанджу».

– А что это?

– Синанджу. Больше мне ничего узнать не удалось.

– Да уж, информация исчерпывающая.

– Больше нам знать не положено.

Двое матросов на носилках вынесли старика-корейца через оружейный люк.

Здесь они развязали ремни и перенесли его в плетеное кресло-каталку. Командовал ими белый.

– Поосторожней!

Старый кореец был похож на бледную сморщенную мумию, казалось, он вот-вот умрет. Но когда один из матросов, участвовавших в разгрузке пяти ящиков с золотом, поскользнулся под тяжестью своей ноши и обронил один слиток, старик медленно протянул руку и, легонько коснувшись его локтя пальцами с длинными острыми ногтями, сердито прошипел:

– Повнимательней, белый!

Матрос схватился за локоть и завертелся от боли, как человек, сунувший язык в электрическую розетку. Пришлось его срочно заменить.

Наконец ящики были погружены в пять складных моторных шлюпок, в каждой из которых уже находился рулевой.

Настал черед четырнадцати лакированных дорожных сундуков. Их погрузили на резиновые плоты – по одному.

Наконец и самого азиата бережно перенесли на плот, а белый занял место рядом с ним.

– Господи, шума-то, как при высадке десанта, – простонал дежурный офицер. – А если нас обнаружит корейский самолет?

– Такое уже было два года назад, – угрюмо отозвался капитан Лейхи.

– Неужели? И что?

Крутились над нами, пока не разобрались, что мы под американским флагом. Потом развернулись и ушли.

– Мы нарушили границу, а они молча ушли?

– Не совсем так. Они нас разбомбили, а потом ушли. Мы затонули.

– О Господи, да что это за операция, кто-нибудь может мне объяснить?

– Сам не знаю, но у меня есть подозрение, что мы здесь делаем историю.

– Надеюсь, я доживу до того дня, когда можно будет об этом прочесть, – прошептал дежурный офицер.

– Сам надеюсь! – с жаром поддакнул капитан Лейхи.

В бинокль он наблюдал за плотами. Время от времени они скрывались за гребнями волн. Он ждал. Нечего сказать, подходящее место для ожидания!

Наконец шлюпки вернулись без груза, и командир группы взошел на борт.

– Задание выполнено, сэр! – Он отдал честь.

– Отлично. Теперь давайте поскорей уберемся отсюда.

– Да, до следующего года, – отозвался дежурный по кораблю.

– Помолчите, мистер, – отрезал капитан Ли Энрайт Лейхи. – Вы-то, может, и будете здесь через год, а я уже нет. Подаю в отставку. Остается только надеяться, что здоровья хватит, чтобы еще насладиться жизнью.

Пакет был доставлен в Кремль в десять тридцать утра. Он был адресован лично Генеральному секретарю ЦК КПСС и сопровождался предостерегающей надписью по-русски следующего содержания: ЛИЧНО ГЕНЕРАЛЬНОМУ СЕКРЕТАРЮ.

СОДЕРЖИТ СЕКРЕТНЫЙ МАТЕРИАЛ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ ВАЖНОСТИ.

Нечасто в суматошный отдел писем Кремля попадали такие загадочные послания. Пакет тотчас поместили в освинцованный бак и на бывшем кухонном лифте, сохранившемся еще с царских времен, отправили в подвальный бункер.

Там в рентгеновских лучах экспертам группы взрывных устройств предстали неясные очертания прямоугольного контейнера с двумя витками непонятного назначения. Сразу же в ход были пущены служебные собаки.

Это были немецкие овчарки, специально натренированные на взрывчатку.

Пока собаки обнюхивали пакет, дрессировщики прятались на корточках за бетонной стеной толщиной в пять футов.

Когда по прошествии пяти минут собаки не проявили никакого беспокойства, эксперты стали боязливо вылезать из укрытия и стаскивать с себя защитные костюмы.