Уоррен Мерфи - Укол мафии

Он вдыхал запах ее духов, ощущал нежную кожу на щеке. Она даже не разделась. И Римо тоже.

Он поцеловал ее в щеку.

– Не надо, – сказала она. – Было потрясающе, но этого не надо.

– Хорошо, – ответил Римо, отстраняясь. Он застегнул молнию, а Синтия Хансен расправила юбку.

– Итак, – сказала она как ни в чем не бывало, – с чего начнем?

– С самого начала, – ответил Римо, – расскажите мне о Гудзоне. – Он устроился в кресле и начал записывать. Синтия Хансен приступила к рассказу, словно между ними ничего не произошло.

Она рассказала ему, как коррупция пробралась в Гудзон, как к тридцатым годам город стал погибать под каблуком тогдашнего хозяина. Его заменили другим, тот оказался еще хуже, потому что совершенно не соответствовал своей должности. Она рассказала о двух десятилетиях коррупции, о перестановках в городском руководстве, которые ничего не изменили.

Восемнадцать месяцев назад городским властям были предъявлены бесчисленные обвинения. Последовали выборы. Наверное, для Гудзона это последний шанс.

Во время избирательной компании ее отец, Крэг Хансен, столкнулся с преступной организацией, с мафиози-головорезами, но она просила не ссылаться на нее, когда Римо будет писать об этом.

Итак, ее отец победил на выборах, хотя и с трудом, и теперь, после того, как его выбрали на четыре года, у города появилась возможность переломить ситуацию.

– Видите ли, мистер Барри, за восемнадцать месяцев он, может, и не совершил чудес, но вселил в людей надежду. Он мечтатель, господин Барри, мечтает о процветании города. Он человек дела в городе, который до сегодняшнего дня управлялся бездельниками. Короче говоря, мистер Барри, Крэг Хансен – последняя надежда города. Я думаю, этим все сказано.

– Каково же ему быть мэром героиновой столицы страны?

– Что вы имеете в виду?

– Здесь вовсю идет торговля героином. Что он с этого имеет?

Синтия Хансен засмеялась.

– Мистер Барри, вы очень обаятельный мужчина, но несете чушь. Да, у нас, как и в других городах, есть проблема наркотиков. Но мы находим новые, более эффективные, способы борьбы с этим явлением. Профилактические и лечебные центры. Отец нашел новые способы бороться с этой проблемой в районах проживания национальных меньшинств. Конечно, у него мало возможностей, а правительство не очень-то раскошеливается на серьезную помощь, поэтому прогресс движется черепашьим шагом, но мы считаем, что он эффективен и необратим.

– Какое место занимает ваш отец в торговле наркотиками?

Синтия Хансен покачала головой и насмешливо взглянула на Римо:

– Простите?

– Ну, вот это большое героиновое дело. Там пахнет миллиардами. Ваш отец имеет свою долю?

– Послушайте, откуда вы свалились?

– Вам следовало бы знать. Вы ведь справлялись, кто я такой.

– Что вам нужно?

– Написать очерк о героине.

– Ваш редактор сказал мне, что вам поручили написать о Гудзоне.

– Вот именно, о героиновой столице Соединенных Штатов.

– Сожалею, но ничего, кроме того, что вы можете прочитать о героине в газетах, я добавить не могу. Вы хотите еще что-нибудь узнать об основных проблемах нашего города?

– Да. Как вы собираетесь вывозить отсюда героин?

– Всего доброго, мистер Барри, – сказала Синтия Хансен и встала с кушетки, на которой они только что занимались любовью.

Она направилась к дверям быстрым решительным шагом; упругая юная грудь, лицо классических линий, словно она сошла с древнеримских фресок. Римо схватил ее за запястье и опрокинул на кушетку. На этот раз он собирался проявить себя лучше.

На этот раз он раздел ее и сам разделся. Устроил ее поудобнее на кушетке. Вспомнив все уроки Чиуна, он был сама нежность, не забыв даже местечко под коленом, ухо и пушок на шее.

Он медленно вел ее за собой. Она отдавалась ему без остатка, а когда достигла пика, он не остановился, пока она не испытала еще более острого наслаждения, и еще, и еще, и тут она потеряла контроль над собой и зашлась в пароксизме страсти, потрясшей ее тело.

А Римо, приблизив свои губы к ее ушку, тихонько шепнул:

– Так как насчет героина?

– Героин, – простонала она, отдаваясь волне ликующего расслабления. Римо почувствовал, как по ее телу вновь пробежала дрожь. Он снова ошибся во времени. Сейчас еще можно спасти кое-что. Быть может, лаской. Он куснул ее за мочку правого уха и прошептал:

– Ты ведь знаешь, малышка, кто им промышляет?

– Мне нужно только твое тело, дорогой, – ответила Синтия Хансен, удовлетворенно посмеиваясь. – Эмансипация избавила нас от предрассудков.