Уоррен Мерфи - Узы крови

– Это будет зависеть от твоего поведения, – сказал Чиун. – И не забудь про звезды под надписью. Мне нравятся звезды.

– Будут, будут вам звезды, не сомневайтесь.

Дрейк Мэнген припарковался перед высотным многоквартирным домом поблизости от набережной Сен-Клер, что проделывал почти каждую среду с тех пор, как женился.

Он поднялся на лифте в роскошную квартиру – пентхаус, которую снимал для своих любовниц. Они время от времени менялись, но квартира всегда была одна и та же. Поселять там любовниц стало у него как бы традицией. Ему нравилось втайне думать, что по натуре он традиционалист.

Он ногой закрыл за собой дверь и крикнул:

– Агата!

Интерьер был решен в наидурнейшем вкусе, вплоть до мебели в зебровидную черно-белую полоску и картин с клоунами по черному бархату на стенах, но залитое мягким светом пространство благоухало любимыми духами Агаты, терпким ароматом порока. Одного вдоха было достаточно, чтобы заботы дня забылись как дурной сон, и Мэнген почувствовал, как забродили в нем соки.

– Агата! Папочка дома!

Молчание.

– Детка! Ты где?

Он скинул пальто на одно из отвратительно полосатых кресел. Дверь в спальню была чуть приоткрыта, и теплый свет, слабее, чем от свечи, сочился оттуда.

Значит, она в спальне. Отлично. Не придется терять полвечера на болтовню.

Болтовни ему хватает и дома. Болтовня – это единственное, что ему там перепадает.

– Что, детка, греешь мне местечко?

Он распахнул дверь.

– Вот умница. Ну, иди к папочке.

Но Агата не подняла головы. Она лежала на спине в шелковой красной пижаме и смотрела в потолок. Закинутая за голову рука спрятана под светловолосой гривой. С края кровати свисает нога.

Казалось, она следит за мухой, которая кружила над ее непомерным бюстом.

Ничего подобного. Мэнген видел, как муха приземлилась на кончик длинного носа Агаты, а та даже не поморщилась. Даже не моргнула.

Он шагнул к ней и тихо позвал:

– Агата?

Позади него захлопнулась дверь. Прежде чем повернуться, Мэнген наконец заметил дыру в красном шелке пижамной рубашки. Дыра выглядела так, будто ее прожгли сигаретой, однако с сердцевиной тошнотворного цвета сырого мяса, а вокруг по красному шелку расползлось пятно еще краснее, чем щелк.

Тот, кто захлопнул дверь у него за спиной, был высок, сухощав, с длинным шрамом, рассекшим правую скулу, и в перчатках. В руке он держал черный длинноствольный пистолет, нацеленный прямо в грудь Мэнгену. Сердце автопромышленника подпрыгнуло и заколотилось в горле. Он почувствовал, что сейчас задохнется, но, пересилив себя, рявкнул:

– Кто вы, черт побери, такой? Что тут происходит?

Человек со шрамом холодно улыбнулся:

– Можешь звать меня Римо. Сожалею, но пришлось утихомирить твою подружку: не согласилась сотрудничать. Все рвалась вызвать полицию.

– Да я вас даже не знаю... Почему вы... за что...

Убийца пожал плечами:

– Я против тебя ничего не имею, Мэнген. Ты всего лишь пункт в списке.

Палец его понемногу усилил давление на курок. Мэнген, не в силах оторвать взгляд от дырки в стволе, пытался что-то сказать, но не мог выдавить из себя ни звука.

Внезапно раздался скрежет, столь пронзительный, что его мог бы издать только станок с алмазным сверлом, затем звук бьющегося стекла заставил и Мэнгена, и его убийцу одновременно повернуть головы, точно обе они управлялись одной веревочкой.

Через идеально круглую дыру в оконном стекле, вырезанную длинным ногтем, в комнату вступил, с ледяным блеском в очах, Чиун, Мастер Синанджу.

– Это он, Чиун! – вскричал Дрейк Мэнген. – Наемный убийца Римо Уильямс!

– Ошибаешься, – сказал Чиун и посмотрел на человека со шрамом:

– Положи оружие, и тогда, возможно смерть твоя будет легкой и безболезненной.

Тот, что со шрамом, засмеялся, направил пистолет на хрупкого корейца и дважды выстрелил.

Это доконало остатки оконного стекла позади Чиуна. Казалось, он даже не шевельнулся, однако пули его не задели.

Человек со шрамом двумя руками взялся за пистолет, стал в стойку, как на стрельбище, и тщательно прицелился. Старикашка даже не моргнул. Грохнул выстрел.

Штукатурка позади покрылась трещинами, а старик стоял как ни в чем не бывало.

Еще один выстрел – результат тот же. Но на этот раз стрелявшему показалось, что он засек какое-то зыбкое движение: как будто, тень старика отступила в сторону, а потом неуловимо быстро вернулась на место – и все это в ту долю секунды, в какую пуля вырвалась из ствола, долетела до стены и погребла себя в ней.