Уоррен Мерфи: В объятиях Кали

– Неблагодарный, – сказал Чиун.

– Убиваем.

– Тогда почему ты это делаешь? – спросил Чиун.

– Делаю, вот и все, – ответил Римо.

Чиун всплеснул руками – очень изящными, с длинными ногтями.

– Понятно. Действие без всякого смысла. И как мне бедному теперь считать – ты что, делаешь это для Дома Синанджу или для меня?

– Прости, но...

Римо не дано было закончить фразу: Чиун заткнул уши. Пришло время оскорбиться по-настоящему, и Чиун так и поступил. Перед тем, как отойти к окну, из которого открывался прекрасный вид, на фоне которого его обида была бы еще заметнее, он произнес только одну фразу:

– Никогда больше не употребляй этого слова в моем присутствии.

Чиун уселся перед окном в позе лотоса, спиной к Римо и к самой комнате, голова в полном равновесии с безупречным позвоночником, на лице – сосредоточенное выражение безмятежного спокойствия, полный уход в себя. Да, это было величественное проявление обиды. Но в конце концов он Мастер Синанджу.

И только услышав, как захлопнулась дверь номера, Чиун вспомнил, что шеф КЮРЕ просил кое-что передать Римо.

– Я заеду в гостиницу, мне нужно повидаться с ним, – сказал Смит.

– С восхищением будем ожидать вашего появления, о, император, – пропел Чиун.

– Передайте Римо, чтобы он подождал меня.

– Ваши слова навечно запечатлятся в моем сердце, – пообещал Чиун.

– Могу я надеяться, что вы передадите ему мои слова?

– С той же точностью, с какой солнце возвещает весенним цветам о своем приходе, – заверил его Чиун.

– Это означает “да”? – поинтересовался Смит.

– Разве солнце восходит утром, а луна – ночью, о, император? – спросил в свою очередь Чиун.

Римо частенько поправлял корейца, говоря, что доктор Харолд Смит вовсе не император и сроду им не был. Он только возглавляет КЮРЕ. Смита и назначили на эту должность, объяснял Римо, потому что он не придавал значения званиям и никогда не стал бы использовать мощь своей нелегальной организации для самовозвышения. Слушая Римо, Чиун снисходительно улыбался, думая про себя, что со временем Римо повзрослеет и станет лучше понимать людей. Нельзя же всему научиться в один день.

– Значит, вы передадите ему мою просьбу сразу же, как только он придет? – осторожно осведомился Смит.

– Он услышит вашу просьбу прежде, чем увидит мое лицо, – пообещал Чиун и, повесив трубку, вернулся к более важным, с его точки зрения вещам, а именно – плакатам, клеймящим убийц-любителей.

И вот теперь, когда за Римо захлопнулась дверь, он вспомнил о поручении Смита. Но всем это было не так уж важно. Золото за службу регулярно доставлялось водным путем в Синанджу, и из-за непереданных поручений поток его не прекратится. Кроме того, Чиун всегда найдет, как оправдаться перед Смитом. Надо уметь ладить с императорами. Когда-нибудь и Римо научится этому.

Харолд В. Смит прилетел в Бостон, и в аэропорту ему стало плохо с сердцем. Во время Второй мировой войны его сбросили ночью на парашюте над Лиможем, и даже тогда он не ощущал себя столь беспомощным, как сейчас, держа в руках “Бостонскую газету”. Покупая ее, он вовсе не стремился ознакомиться с новостями, зная их раньше журналистов, он просто хотел посмотреть спортивную рубрику, чтобы узнать, как сыграла футбольный матч команда Дартмута.

Его худощавое с желтым отливом лицо разом побелело, и даже шофер заметил это.

– Все в порядке? – спросил он.

– Да, да. Конечно, – поторопился ответить Смит. Он поправил серый жилет своего серого костюма. Всю свою жизнь он имел дело с чрезвычайными ситуациями. Поэтому-то его и выбрали для этой работы. Но такого он не ожидал. Тем более – в газете.

Только тремя днями раньше Смит был в Белом доме и, говоря с Президентом, заверил его, что КЮРЕ – надежно законспирированная организация.

– Не сомневаюсь, вам известно, какой вой поднимет пресса, разнюхав что-нибудь про вас? – сказал Президент. – Особенно в мое правление. Им не важно, что не я заварил кашу.

– Безопасность, сэр, – для нас важнее всего, – заверил его Смит. – Знаете ли вы, как мы изначально обезопасили себя, выбрав исполнителя?

– Нет.

– Мы взяли обреченного человека. Его подставили не без нашей помощи и приговорили к смерти за преступление, которого он не совершал. Тут мы вмешались и устроили так, что он остался жив, и тогда уже занялись его подготовкой. И вот теперь человек, который нигде не значится живым, работает на организацию, которая тоже официально не существует.