Уоррен Мерфи - Властители земли

Валдрон показал своим наемникам фотографии двух мужчин, один из них носил кимоно, другой был худой белый парень с широкими запястьями.

– Я хочу, чтобы они были мертвы, – сказал Перривезер.

– А как эти двое смогут убедиться, что ваша парочка внутри? – спросил Мирон.

– Не знаю. Это вы сами сделаете. И сообщите, когда точно удостоверитесь. Я уже устал иметь дело с любителями.

– Мистер Перривезер, а могу я задать вам один частный вопрос? – спросил Ансельмо, осмелившись воспользоваться той близостью, право на которую как бы давали долгие годы успешного делового сотрудничества.

– Что такое?

– Почему вы вообще используете любителей?

– Порой просто нет выбора, Ансельмо.

– Ясно, – ответил Ансельмо.

– Именно поэтому мне так нравится иметь дело с вами, – заметил Перривезер. – Только одно мне в вас не нравится.

– Что же это?

– У вас обоих чудесные волосы. Только почему вы их так часто моете?

– Вы хотите сказать, что это лишает их естественности и живости?

– Нет. Лишает питания, – ответил Перривезер.

Как и всегда Ансельмо и Мирон убедились, что план Перривезера совершенен. Они безо всякого труда, легко проникли в хранилище атомных устройств и покинули его с двумя пакетами: в одном находилась сама бомба, в другом – часовой детонатор.

С Натаном и Глорией Мусвассер они встретились в пригородном доме под Вашингтоном. Дом принадлежал отцу Натана. Хорошо оштукатуренные стены были заклеены освободительными плакатами. Они призывали освобождать угнетенных, спасать животных. И особый плакат призывал освобождать черных.

Очевидно, этот призыв уже осуществили, так как вся местность по соседству была свободна от черных.

– Вы бы поосторожнее с этой штукой, – предупредил Ансельмо. – И вы не должны ее взрывать, пока те двое ребят не будут в лаборатории.

– Какие двое ребят? – спросила Глория.

Ансельмо показал им фотографию уроженца Востока и белого.

– А как мы узнаем, что они там?

– Мы вам сообщим.

– Хорошо. Кажется, это просто. И довольно ясно, – сказала Глория. – А теперь самое важное. Кто возьмет на себя ответственность?

– Никакой ответственности. Мы так не работаем. Но ведь нам уже заплатили.

– Минутку. Мы собираемся уделать эту лабораторию, там две сотни человек да еще окрестности, добавьте еще десять-пятнадцать тысяч человек... Натан, помни, нам обязательно надо попытаться придумать какой-то способ вывести домашних животных из опасной зоны, может, удастся. Собственно, речь идет о пятнадцати тысячах человек. А может, и о двадцати.

Ансельмо содрогнулся, представив себе будущий урожай смертей. Даже тугие мозги Мирона отметили некое мерцание грядущего ужаса.

– Поэтому мы хотим знать, – продолжала Глория, – какую долю вы берете себе.

– Нам заплатили.

– Я говорю об ответственности за взрыв бомбы.

– Чего? – хором спросили эти двое.

– Ответственность. У нас тут будет тысяч двадцать убитых. Кто возьмет на себя ответственность за это?

– Вы хотите сказать – вину?

– Это отсталый взгляд. Я говорю об ответственности за революционный подвиг. Известность.

– Если не возражаешь, девуня, можешь всю ответственность взять себе, – ответил Ансельмо.

– Мы можем взамен предложить вам кое-что. Например, мы заявим, что вы нам помогали. Но главное дело – наше. СОВ берет на себя полную ответственность за этот акт.

– Девуня, о нас не стоит даже упоминать.

– Вы уверены? Мы тут можем получить целых двадцать тысяч убитых. И вы совсем не хотите быть причастными к такому событию?

– Нет, нет. Тут все в порядке, – ответил Мирон. – Собственно, о нас вообще не упоминайте. Нигде. И никогда. Ни в коем случае.

– Это так бескорыстно с вашей стороны, – заявила Глория. – Натан, мне нравятся эти люди.

– Но тогда почему они вообще это делают? – спросил Натан. Он посмотрел на Ансельмо. – Если вы не хотите взять на себя ответственность, зачем вам было красть бомбу? К чему такие хлопоты?

– Малыш, нам заплатили, – ответил Ансельмо.

– Вы это делаете ради денег?

– Чертовски верное замечание.

– Чего ради так напрягаться ради денег? Я хочу сказать, а где ваши папы? – спросил Натан.

Мирон и Ансельмо переглянулись.

– Натан имеет в виду, что вы могли бы взять деньги у ваших родителей, – пояснила Глория.

– Ну, вы не знаете наших папочек, – ответил Мирон.

– Неважно. Вы совершенно уверены, что не хотели бы такого заявления «им помогали», а потом ваши имена?