Джон Кейз - Первый всадник

Тем не менее игра стоила свеч. Каралекис бросил своих сотрудников на утомительный поиск, который грозил растянуться не на один год. На авиаснимки полагаться бессмысленно: бактериологическую лабораторию слишком просто замаскировать. А программа ЭШЕЛОН, какой бы совершенной она ни была, приносит плоды, только если враг теряет бдительность. Если корейцы нигде не упомянут Чхучхонни, то и ЭШЕЛОН ничего не даст. А ЦРУ вконец облажается.

А может, и нет.

Солнечным февральским вечером в кабинет к Каралекису ворвался Фитч.

— Эпштейн решил нашу проблему, — заявил он.

— Да ну? — с сомнением протянул Каралекис.

— Ну да, — огрызнулся Фитч, рухнул в кресло напротив и бросил на стол папку.

— Что это?

— Старая заявка на грант. Мне о ней рассказал Эпштейн, а я раздобыл копию в Национальном научном фонде.

Каралекис уставился на титульный лист:

Экспедиция к А/Копервику/10/18' От Бентона Киклайтера, доктора медицины, сотрудника Национального института здоровья, и Энн Адэр (университет Джорджтауна)

— "А-Копервик-десять-восемнадцать", — прочитал Каралекис. — Что это значит?

— Это наш единственный шанс, — ухмыльнулся Фитч.

— Неужели?!

— Даю голову на отсечение!

— Не понимаю, — нахмурился Каралекис.

— Это заявка на грант. Некие Киклайтер и Адэр разузнали о захоронении норвежских шахтеров...

— Да уж, сенсация.

— ...и хотят их откопать. Захоронение за Полярным кругом.

— И каким образом это должно нам помочь?

— Шахтеры умерли в восемнадцатом году. Причина смерти не вызывает сомнений, симптомы классические: высокая температура, цианоз, фонтанирующая рвота. Судя по записям, с тех самых пор шахтеры лежат в вечной мерзлоте!

— Да ну?! — Каралекис схватился за папку. — И они считают...

— Ничего они не считают, — пожал плечами Фитч. — Никто ничего не знает. Пока нет экспедиции, не будет и новостей. Но, насколько я могу судить, этот Копервик — город-призрак, который кишмя кишит белыми медведями.

— Ну и что?

— Вот шахтеров и закопали, — объяснил Фитч. — Очень глубоко закопали.

Мурманск, 23 марта 1998 года

— Пункт четыре, — произнес долговязый мужчина, — защитные очки. — Он поднял руку вверх и помахал ими. — Никогда, ни при каких обстоятельствах, ни на минуту не выходите без очков на прямой солнечный свет.

Энни Адэр с тревогой посмотрела на длинный список оборудования, который вдохновенный лектор держал в другой руке. Если по пятнадцать минут останавливаться на каждом пункте, то эти посиделки в тесной душной комнате грозят затянуться на много часов.

Мучитель наклонился, дабы показать, как лучше всего надевать защитные очки, и демонстративно потряс головой, демонстрируя, как плотно они должны сидеть. Выпрямившись, он стал похож на муху с оторванными крыльями.

— Ремешок должен быть прижат, как у подводных очков. Очки ни в коем случае не должны пропускать свет.

Энни подавила зевок и покосилась на Киклайтера. Его нетерпеливость давно стала притчей во языцех. Судя по внешним признакам — Киклайтер раздраженно постукивал ногой и грыз ногти, — он уже готов был взорваться. Старик не умел общаться с людьми и не имел представления об элементарной вежливости. Ему, видимо, и в голову не приходило, что проще выдержать пару часов тягомотины, чем воевать с теми, которым очень обязан.

И которые, кстати, делают тебе большое одолжение.

Обычно транспорт для северных экспедиций заказывают за несколько лет. Поэтому сам факт, что нашелся ледокол, который направлялся куда надо и когда надо, и что этот ледокол готов захватить их экспедицию, это... настоящее чудо. Но так или иначе, оно произошло. На грант, о котором уже год как все забыли, нашлись деньги, а на борту «Рекс мунди» [2] — дряхлого ледокола Национального управления по океану и атмосфере — нашлось место для экспедиции.

Каким образом Киклайтеру удалось все организовать, было непонятно, но дареному коню в зубы не смотрят. Однажды Энни рискнула спросить... и получила в ответ лишь кривую ухмылку.

— Оказывается, у нас есть высокопоставленные покровители.

Да. Ясно, крюк на Копервик означает, что физикам-океанологам придется отказаться от пятидневного отдыха в Осло.

Конечно, ссора с физиками или командой корабля на пользу экспедиции не пойдет. Несмотря на обещанную премию, как только стало известно, что на Копервик едут за трупами, половина моряков уволилась. Замену нашли, но с трудом. У моряков свои предрассудки.