Джон Кейз - Синдром

Ниже говорилось:

«Я, Николь Салливан, проживающая в городе Вашингтон округа Колумбия, изъявляю свою последнюю волю.

Первое: все ранее написанные завещания и поправки к ним считать недействительными.

Второе…»

Читать дальше не было необходимости: Эйдриен и так поняла, что фигурирует в завещании как исполнительница последней воли покойной. Ничего удивительного, ведь у Никки не оставалось никого ближе сестры, насколько знала Эйдриен. И правда, все ли она знала? Интересный вопрос.

«Наверняка где-то валяется записная книжка – „Филофакс“ или „Палмпайлот“, – подумалось ей. – Надо найти способ связаться с друзьями, если таковые имеются. Можно поискать телефоны в компьютере».

В лодыжку ткнулся влажный песий нос – напоминание о поводке, который по-прежнему не найден. Эйдриен встала и, пройдя через гостиную, вернулась в спальню сестры, где было так же чисто, как и на кухне: кровать застелена, одежда разложена по шкафам. Она подошла к гардеробу – проверить, нет ли поводка там, открыла дверцу, и взгляд ее упал на зеленый, цвета лайма, пластиковый чемоданчик, которого прежде не видела.

Для ноутбука великоват, для гитары – мал, по форме близок к прямоугольнику. Заинтригованная случайной находкой, Эйдриен подняла чемоданчик и удивилась его неожиданной легкости. Аксессуары для видеокамеры? Достала футляр из шкафа, отнесла его к кровати и положила на покрывало, намереваясь как следует рассмотреть. С обеих сторон ручки размещались два кодовых замка. Это, впрочем, нисколько не смутило Эйдриен – при жизни Никки хвасталась, что всегда пользуется одним и тем же шифром, который невозможно забыть: датой своего рождения – 11 февраля: 11.02. Пароль на компьютере тоже почти не отличался – разве что добавился год: 11.02.70. Эйдриен покрутила колесики, совместив одинаковые цифры с обеих сторон ручки, щелкнули замки, и футляр раскрылся.

То, что предстало ее взгляду, оказалось так неожиданно и в представлении девушки дико, что она затаила дыхание. В отделанном изнутри пенопластом кейсе со специальными, хорошо подогнанными выемками лежало разобранное ружье – похоже, винтовка. Длинный синий ствол, матово-черный пластиковый магазин, телескопический прицел. Под ячейкой прицела располагалась изготовленная с лазерной точностью перфорированная металлическая трубка с винтовой нарезкой на конце. И хотя подобные вещицы Эйдриен прежде видела только в кино, она сразу поняла, что перед ней глушитель. Рефлекторно захлопнув футляр, точно желая скрыть его содержимое от глаз, она повернула колесики замка, отнесла кейс в шкаф и поставила на прежнее место. Уже второй раз за день бедняжка испытала потрясение и стыд. Сначала – из-за самоубийства Никки и того, что не предприняла никаких попыток удержать ее от неразумного шага. Вторично – сейчас, обнаружив винтовку, да еще такую, и не где-нибудь, а в квартире сестры.

Эйдриен вздохнула, закрывая дверцу гардероба, и попыталась себя утешить: «Перестань, Никки все равно никто бы уже не помог. Разве что ее доктор мог бы попробовать…» И действительно, ее шебутная сестра была обречена с самого начала. А то, что Эйдриен просматривает ее вещи, так это входит в ее прямые обязанности – ведь она ближайшая родственница и исполняет волю умершей. Кроме нее, это и сделать-то некому.

«Все-таки странно, – размышляла она, не прекращая искать поводок. – Такое оружие… хм… подобные вещи для самообороны не покупают. И уж чем-чем, а охотой Никки не увлекалась… Значит, винтовка принадлежит кому-то другому. Интересно кому?»

Эйдриен вернулась в гостиную, еще раз окинула взглядом комнату в поисках пропажи, начав подумывать о том, что в крайнем случае обойдется куском провода, и только теперь заметила письменный стол. Подошла к нему и немало изумилась, обнаружив поводок в первом же ящике стола. А на столе – ноутбук покойной сестрицы, где, как полагала Эйдриен, можно поискать адресную книгу. (Вроде бы в почтовой программе «Microsoft Outlook» есть список контактов.) Компьютер надо будет забрать с собой и хорошенько просмотреть уже дома.

Задвинув ящик стола, она повернулась к Джеку, как вдруг тот зашелся долгим оглушительным лаем и бросился к двери. К немалому удивлению Эйдриен, дверная ручка стала поворачиваться, в ушах зазвенело, молнией пронзил холодный страх, вслед за которым пришла потребность оправдать свое присутствие в столь ранний час в квартире сестры.

Дверь распахнулась, и в проеме появился силуэт мужчины. Неожиданный визитер присел на корточки и, хлопнув ладонями по коленям, поприветствовал бросившегося ему навстречу пса: