Джон Кейз - Синдром

Дюран протянул ей салфетку.

– Ты неплохо поработала, Нико. Я тобой горжусь.

Некоторое время она отчаянно щурилась, пока глаза не привыкли к свету, затем свесила ноги с дивана, села прямо и откашлялась. Никки разрумянилась, ее глаза блестели.

– Значит, все хорошо? – спросила она.

Дюран кивнул.

– Просто замечательно, продолжим в пятницу. – С этими словами он помог пациентке подняться и проводил к двери, где Нико одарила его обворожительной улыбкой и поцеловала в щеку.

– Мне правда стало легче, Док.

– А иначе зачем бы я был нужен? – отшутился он и моментально посерьезнел: – Но я тебе еще кое-что хотел сказать.

– Что?

– Принимай литий, Нико.

Она закатила глаза к потолку и покосилась в сторону.

– Пообещай, – попросил Дюран.

Нико неохотно кивнула и пожаловалась:

– Терпеть не могу эти чертовы таблетки, я от них как неживая.

– Лекарство уравновешивает – без этого тебе не обойтись. Или предпочитаешь все время кататься на американских горках?

Нико отрицательно покачала головой.

– Тогда принимай лекарства.

Когда дверь за пациенткой закрылась, Дюран вернулся к столу и написал краткий отчет о недавнем сеансе.

«16 октября. Николь Салливан, 30 лет.

Гипнотерапия и введение в образы по-прежнему указывают на факт изнасилования в ходе ритуального жертвоприношения сатанистов (РЖС), которому пациентка, по ее словам, подверглась ребенком (8-10 лет) в доме приемных родителей в Южной Каролине. Сестры, Розанна и Эйдриен, также стали жертвами жестокого обращения. Розанна предположительно убита приемным отцом, Декланом, во время съемки порнофильма. В повествовании эпизодически фигурируют выдающиеся политические деятели и знаменитости, которые якобы также имели отношение к деятельности сатанистов.

Для лечения приступов маниакальной депрессии [4] [4] Маниакальная депрессия (иначе – маниакально-депрессивный психоз) – психическое заболевание с периодически возникающими расстройствами настроения в виде сменяющих друг друга приступов маниакальности (возбуждение, неоправданная веселость) и депрессии (угнетенность, неоправданная тоскливость, заторможенность). и навязчивых состояний назначены медикативные средства (соли лития). Пациентка провоцирует затяжную маниакальную фазу, не выполняя предписаний…»

Покончив с формальностями, Дюран занялся кассетой с записью недавнего сеанса: вынул ее из магнитофона и обернул в пузырчатую пленку, которую затем скрепил резинками. Запечатал сверток в конверт авиапочты и в строке адреса написал нью-йоркские координаты своей страховой компании.

Завершив приготовления, доктор откинулся в кресле и задумался. Ближайший почтовый ящик в квартале от дома – в одном долгом квартале – на углу Портер-стрит и Коннектикут-авеню. Придется спуститься на лифте и все-таки выйти на улицу. Нерадостная перспектива: что греха таить, Дюран терпеть не мог выходить из дома, хотя делать это, разумеется, приходилось.

Сжимая сверток в руке, врач вышел в общий коридор и вызвал лифт, стараясь думать на отвлеченные темы.

В голову тут же пришло воспоминание о недавнем сеансе и ритуальных жертвоприношениях сатанистов.

Несомненно, история Нико шокировала, но была абсолютно неоригинальна. Если почитать специальную литературу, в ней найдутся сотни повествований об «организованных» актах насилия над детьми. И почти все они сводились к одному: над жертвами производились столь мерзкие действия, что поверить в истинность этих историй действительно трудно.

Пришел лифт, двери разъехались, и Дюран шагнул внутрь. Нажал кнопку первого этажа и поехал вниз.

Ни психотерапевты, ни пресса не пришли к единому мнению относительно РЖС. Кто-то считал это явление массовым самообманом, другие – менее вероятной, но гораздо более неприглядной вещью: психической эпидемией, распространяемой некими подпольными организациями, чьи страшные ритуалы сосредоточены вокруг умерщвления детей.

Двери лифта открылись, и Дюран вышел в вестибюль. Стараясь не смотреть по сторонам, он сосредоточился на внутреннем монологе, вышел на улицу и проворно зашагал в сторону почтового ящика на углу. Стоял один из тех прохладных, ветреных дней, когда кажется, будто весь мир обдувает огромный кондиционер: над головой шумели листья, сильные порывы ветра сотрясали стекла витрин.

Дюрану вспомнились феминистки, которым не терпелось внести свою лепту в споры о кровавых ритуалах. Многие из представительниц «сильного» прекрасного пола считали, что те, кто не верит в правдивость рассказов изнасилованных на дьявольском алтаре детей, недалеки от отрицания и более прозаичных форм сексуального насилия. Поэтому каждый скептик автоматически становился «подозреваемым» или еще хуже – соучастником сексуального растления малолетних и женщин.