Джон Кейз - Синдром

Тяжело переставляя ноги, Николь вернулась на берег, подхватила полотенце и поднялась по ступеням на мосток. Проходя мимо старика, девушка застенчиво улыбнулась и стеснительно поздоровалась. Ямаец ее даже не заметил – весь ушел в меланхоличную мелодию Боба Марли. Медбрат стоял на месте с закрытыми глазами и, покачивая плечами в такт музыке, тихо напевал: «Нет, женщина, не плачь…»

В ванне у калитки Нико ополоснула ноги, надела шлепанцы на ремешке и прошла по террасе к лифту.

Уже в номере она достала из холодильника бутылку шампанского, открыла ее с тихим хлопком и наполнила высокий фужер из тех, что стояли в застекленном шкафчике на кухне. Пригубила вино. Вкусное, даже очень.

Устроившись на диване, Никки поставила шампанское на журнальный столик и вынула из футляра ноутбук. Подсоединила его к телефону, подождала, пока загрузится центральный процессор, и с помощью пластикового трафарета направилась на секретный сайт, что посещала днем раньше. Как обычно, подвела курсор к прямоугольнику с датой, затем пометила число своего рождения, и…

«Привет, Нико».

Курсор беззвучно мигал, ожидая ответа.

Опустив пальцы на клавиатуру, она набрала: «Картинку, пожалуйста».

В тот же миг в центре монитора повисли, точно паук на конце невидимой нити, крошечные песочные часы. Через некоторое время экран полоса за полосой начал заполняться фотографией старика. Того самого, что сидел в инвалидном кресле восьмью этажами ниже.

Теперь, когда вероятность ошибки была исключена, Нико направилась к складной полке в шкафу. Здесь лежали ее вещи: потрепанный кожаный чемодан для одежды и водонепроницаемый, цвета зеленого лайма, футляр из армированного пластика с пенопластом внутри. Никки покрутила колесики на кодовом замке, язычки пружиной вышли из пазов, и футляр открылся.

Нико хозяйским взглядом окинула «инструмент».

Его части покоились в специально подогнанных пенопластовых отсеках и в сборе представляли собой самую совершенную снайперскую систему из тех, что можно купить за деньги. 24-миллиметровое дуло с цилиндрическим затвором, издав убедительный щелчок, соединилось с матово-черным стеклокевларовым стволом. Оптический прицел «Льюпольд» крепился на стволе с помощью колец и оснований в паре с биквадратным лазером. Упор обеспечивался раскладной харрисовской сошкой, а беззвучность выстрела гарантировал бельгийский геликоидальный глушитель, ввинчивавшийся в двадцатидюймовый ствол винтовки.

Нико с легкостью собрала систему – сказывалась практика, на все ушло около тридцати секунд – и испробовала спуск. Затем вставила в паз округлый патрон с тефлоновым покрытием и отправила его на место. В сборе – с глушителем, оптическим прицелом и лазером – винтовка весила почти одиннадцать фунтов, и поэтому для точности выстрела штатив был необходим.

Выйдя на балкон, Нико заметила, что солнце уже почти ушло под воду, а на фоне темнеющего, окрасившегося в синюшно-черный цвет неба тусклой полосой кровоточил горизонт. В вечернем бризе трепетала листва десятка подсвеченных снизу пальм.

Впрочем, старик оказался на прежнем месте: сидел в кресле, радуясь последнему вздоху уходящего дня.

Лежа на животе, Нико просунула дуло винтовки сквозь балюстраду на краю балкона и установила оружие на сошку, сняв вес с рук. Посмотрела в прицел и включила лазер: лучик кроваво-красного света замер между четвертым и шестым позвонками старика. От конца ствола до жертвы пулю отделяло менее двухсот ярдов, для Нико – легкая цель даже в сумерках, и все-таки алая точка дрогнула на спине мишени. Палец согнулся на курке, подтягивая его к Никки. Казалось, прошла вечность. Затем винтовка спазматично ударила в плечо девушки, и раздался звук – будто в соседнем номере кто-то откупорил бутылку шампанского. Старик дернулся вверх и замер, точно пронзенный разрядом электричества, но тут же обмяк, завалившись в кресло. В том, что его позвоночник перебит надвое, сомнений не оставалось.

Ни дыма, ни вспышки, которую мог бы заметить нечаянный свидетель. Нико стреляла субконичным патроном, и единственным звуком, который мог бы ее выдать, был звук хлопнувшейся в спину старика пули.

Хотя и это не имело значения. Все равно никто не обратил внимания – ни потерявшийся в песне Боба Марли ямаец, ни дети в бассейне, чей смех позвякивал в сумрачном небе, как музыка.

Нико села на пол и разобрала оружие. Шито-крыто. Поднялась на ноги и уложила части винтовки в футляр набора для подводного плавания, на их привычное место. Наконец покрутила латунные колесики кодового замка и пригубила шампанское. Теперь можно и расслабиться: с бокалом в руке она вышла на балкон, села в ротанговое кресло и стала ждать начала светопреставления.