Дин Кунц - Отродье ночи (Шорохи)

— Это мне нравится, — оттаял бармен. — Что сделал Бобби, что вы ищете его?

— Нарушил поручительства, — сказал Тони.

— Изнасилование, — нехотя добавил Фрэнк.

Бэнд смолк, стихли последние взрывы ударов, словно через зал минуту назад пролетел товарный поезд. Наступила неестественная тишина. Певец весело болтал с посетителями, сидевшими рядом со сценой. Тони показалось, что к дыму сигарет примешивался дым от барабана. Музыканты делали вид, что настраивают инструменты.

— Бобби Вальдес, — продолжал Тони, — избивает женщин пистолетом, чтобы те не упрямились. Пять дней назад он напал на десятую жертву. Женщина оттолкнула его. Бобби пробил ей голову, и женщина умерла в больнице.

— Чего я не могу понять, — сказала блондинка, — так это, почему парни берут кого-то силой, когда есть девчонки, которые сами хотят этого. — Она моргнула Тони.

— Перед смертью, — продолжал Фрэнк, — она описала преступника. Это был Бобби. Если ты что-нибудь знаешь, мы готовы выслушать.

Отто смотрел не только фильмы о шпионах, ему нравились и полицейские сериалы. Он сказал:

— Он обвиняется в убийстве с отягчающими обстоятельствами?

— Да. Именно так.

— Почему вы спрашиваете у меня?

— Все пострадавшие посещали бары для одиноких.

— Но только не наш. У нас приличная публика.

— Это правда, — сказал Тони, — но мы объездили все бары такого рода, расспрашивали барменов и завсегдатаев. Несколько человек сказали, что как будто видели его здесь, но точно не уверены.

— Да, он был здесь.

Теперь, когда Отто успокоился, Фрэнк продолжил допрос.

— Итак, он устроил скандал, ты съел бутылку, и он показал удостоверение. Какое имя там было написано?

Отто наморщил лоб.

— Я точно не помню.

— Роберт Вальдес?

— Вроде бы нет.

— Постарайся вспомнить.

— Имя было мексиканское.

— Вальдес — мексиканское.

— Нет-нет, более мексиканское.

— Как это?

— В имени... было сочетание «Zs».

— "Zs"?

— И «Qs». Что-то вроде Веласкес.

— Точно «Веласкес»?

— Да-а. Наподобие.

— Начиналось с "В"?

— Точно не помню. Я говорю, как оно звучало.

— А имя? Ну?

— Жуан.

— Жу-ан?

— Да. Самое мексиканское имя.

— Ты не запомнил адреса в удостоверении?

— Я не рассмотрел.

— Он что-нибудь рассказывал о себе?

— Нет, выпил молча и ушел.

— И больше его здесь не видели?

— Нет.

— Мы бы хотели показать снимки посетителям, — сказал Фрэнк.

— Конечно. Валяйте.

Блондинка повернулась к Тони:

— Можно взглянуть поближе? Может быть, я была в тот вечер здесь. Может, говорила с ним.

Тони подвинул фото к соседке.

Женщина порывисто повернулась к нему и уперлась в него коленкой. Блондинка пристально изучала Тони. Казалось, ее взгляд пытался просверлить ему голову и выйти с другой стороны.

— Меня зовут Джуди. А тебя?

— Тони Клеменса.

— Ты итальянец, я знаю. У тебя черные глаза.

— Да, они всегда меня выдают.

— А еще черные волосы. Такие вьющиеся.

— И пятна соуса и спагетти на моей рубашке?

— Какие пятна? Нет никаких пятен, — осмотрела его блондинка.

— Шучу... Шутка.

— А-а.

— Ты узнаешь Бобби Вальдеса?

Наконец она обратила внимание на снимок.

— Нет. Должно быть, в тот вечер меня здесь не было. А он ничего, правда?

— Детское лицо.

— Довольно экстравагантно очутиться с ним в постели, — ухмыльнулась Джуди.

Тони собрал снимки.

— На тебе хороший костюм.

— Спасибо.

— Хороший покрой.

— Благодарю.

Это был не совсем тот случай, когда свободная женщина пользуется правом играть роль сексуального агрессора. Тони нравились свободные женщины. Но здесь было еще что-то. Кнуты и цепи. Или что-нибудь похуже. Сейчас он чувствовал себя лакомым кусочком, аппетитным ломтиком икры на серебряном подносе.

— Хорошо, — выдавил из себя Тони. — Спасибо за помощь.

— Мне нравятся красиво одетые мужчины.

В ее глазах вспыхивали голодные огоньки. Если дать увести себя, двери захлопнутся за ними, как челюсти хищника. Она подчинит его своей воле, опутает липкими нитями и высосет все соки. Он, Тони, перестанет существовать и растворится в этой женщине-пауке.

— Нам нужно работать, — сказал Тони, слезая со стула. — Еще увидимся.

— Надеюсь.

Тони и Фрэнк показывали снимки посетителям «Рая». Пока они переходили от столика к столику, бэнд сыграл композицию «Роллинг Стоуна» и что-то из Элтона Джона: у Тони зубы вибрировали под оглушительный грохот инструментов. Никто здесь не встречал убийцы с детским лицом: