Дин Кунц - Голос ночи

— Даже если ты собьешь со следа полицию, все равно твой план нереален.

— Почему?

— А если кто-нибудь увидит нас, когда мы пойдем к дому Каллаханов?

— Кто?

— Ну, скажем, кто-нибудь выносит мусор или моет окна. Или просто проезжает на машине.

— Тогда мы войдем к Каллаханам через заднюю дверь.

Колин выглянул в окно:

— Посмотри, их дом со всех сторон окружен забором. Нам надо будет войти в главный вход и обогнуть дом, чтобы подойти к задней двери.

— Зачем? Мы в минуту перелезем через забор.

— А если кто-нибудь увидит нас? Будь уверен, они это запомнят. А отпечатки пальцев, когда мы войдем в дом?

— Естественно, мы будем в перчатках.

— Ты хочешь сказать, что мы подойдем к двери в перчатках в девяностоградусную [1] По шкале Фаренгейта. (Примеч. пер.) жару, с веревкой и ножом — и она спокойно откроет нам дверь?

Рой начал злиться.

— Как только она откроет дверь, мы ворвемся так быстро, что у нее не будет времени заподозрить что-либо.

— А если — да? Если она окажется быстрее, чем мы?

— Не окажется.

— Мы должны продумать и такую возможность, — настаивал Колин.

— Ладно, ладно. Я думал уже об этом, я считаю, тут нам нечего опасаться.

— И еще. Если, скажем, она откроет только внутреннюю дверь?

— Тогда мы откроем наружную. В чем проблема?

— А если она заперта?

— Боже!

— Слушай, мы должны предположить худшее.

— Ну ладно, ладно. Мой план нереален.

— О чем я и твержу.

— Но я его не оставлю.

— Я и не хочу, чтобы ты его оставил. Мне нравится эта игра.

— Рано или поздно я найду решение. Я найду, кого можно убить. И тебе лучше мне поверить.

Некоторое время они еще смотрели по очереди в бинокль на Сару Каллахан.

Раньше Колин думал рассказать Рою о Хэзер. Но сейчас, он и сам не знал почему, решил не торопиться. Пусть Хэзер будет пока его маленьким секретом.

Когда Сара Каллахан закончила загорать, Колин и Рой спустились в гараж и всю вторую половину дня развлекались с железной дорогой. Рой изобретал крушения и возбужденно смеялся, когда поезда скатывались с рельсов.

Вечером Колин позвонил Хэзер, и они договорились пойти в кино в среду. Они проболтали минут пятнадцать, и когда Колин положил трубку, удивительное чувство переполнило его. Ему казалось, что вокруг него золотой нимб, который излучает счастье.

Полдня во вторник Колин и Рой провели на пляже, загорая и поглядывая на девчонок. Казалось, Рой забыл о своей мрачной идее: он не произнес ни слова о том, чтобы убить кого-нибудь.

В половине третьего Рой поднялся, стряхнул с ног и закатанных джинсов песок, решив, что пора возвращаться в город.

— Я хочу заехать в галерею к твоей матери.

Колин моргнул:

— Зачем?

— Зачем? Посмотреть на картины, конечно.

— На картины?

— Потому что я интересуюсь искусством, глупыш.

— С каких это пор?

— Всегда.

— Ты никогда не говорил мне об этом.

— Ты никогда не спрашивал.

Они сели на велосипеды и поехали в город. Там они оставили их на тротуаре рядом с галереей.

В галерее было несколько посетителей. Они медленно прохаживались от одной картины к другой.

Коллега Уизи, Паула, сидела за большим старинным столом в правом дальнем углу зала, где были указаны цены на картины. Это была худенькая веснушчатая женщина с блестящими каштановыми волосами и в больших очках.

Уизи прогуливалась между покупателями, готовая ответить на любой вопрос, который мог бы у них возникнуть. Увидев Колина и Роя, она направилась прямо к ним, натянуто улыбаясь. Колину было совершенно ясно, что, с ее точки зрения, два потных раздетых мальчишки в закатанных джинсах, обсыпанных песком, были определенно несовместимы с ее галереей.

Прежде чем Уизи открыла рот, Рой указал на большое полотно Марка Торнберга и сказал:

— Миссис Джекобс, это потрясающий художник! Потрясающий! Какая глубина! Не сравнить с тем двухмерным хламом, который выпускает большинство художников. А какие детали! Ух! Такое впечатление, что он старается использовать стиль старых фламандских мастеров в современной трактовке искусства.

Уизи была удивлена замечанием Роя.

Колин тоже. Больше чем удивлен. Оглушен. Глубина? Двухмерное? Фламандские мастера? Он в изумлении уставился на Роя.

— Ты увлекаешься искусством? — спросила Уизи.

— О да! Я бы хотел специализироваться по искусству в колледже.

— Ты рисуешь?

— Немного. В основном акварели. Но у меня не очень получается.