Стив Берри - Евангелие тамплиеров

Он вошел в холл и подошел к стойке портье. Из главной гостиной доносилась нежная мелодия. Несколько полуночников еще развлекались. На мраморном прилавке в ряд выстроились внутренние телефоны. Малоун снял трубку одного из них и позвонил в номер Стефани Нелл. Он прослушал три гудка, перед тем как ему ответили.

— Проснись, — сказал он вместо приветствия.

— Коттон, ты меня плохо понял? — В ее голосе слышались те же высокомерные интонации, что в Роскиле.

— Петер Хансен мертв.

Она помолчала, потом произнесла:

— Я в номере шестьсот десять.

Малоун вошел в номер. Стефани была в голубом халате с монограммой отеля. Он рассказал ей обо всем, что произошло. Она молча слушала его, как в прежние времена. Но он уловил смятение на утомленном лице, и это свидетельствовало о том, что она изменит свое решение.

— Ты наконец позволишь мне помочь тебе? — спросил он.

Он давно заметил, что ее глаза меняли цвет в зависимости от настроения. Чем-то она напоминала ему мать, хотя Стефани была старше его лет на двенадцать или около того. Вспыльчивость, продемонстрированная ею сегодня, — реакция для нее типичная. Она не любила совершать ошибки и терпеть не могла, когда ей на них указывали.

Талант Стефани заключался не в сборе информации, а в умении анализировать и оценивать — она была прекрасным организатором, способным плести заговоры с коварством леопарда. Малоун много раз был свидетелем того, как она без колебаний принимала серьезнейшие решения — и генеральные прокуроры, и президенты полагались на ее аналитический ум. Поэтому его удивляло странное поведение Стефани, противоречащее ее всегдашнему здравому смыслу.

— Я навела их на Хансена, — пробормотала она. — Там, в соборе, я не возразила этому типу, когда он предположил, что записки Ларса могут быть у Хансена. — И она пересказала Малоуну разговор с Бернаром.

— Каков он из себя? — спросил Малоун и, выслушав ее, добавил: — Это тот самый человек, который начал перестрелку, а потом убил Хансена.

— Парень, который прыгнул с Круглой башни, работал на него. Он хотел украсть мою сумку, в которой был дневник Ларса.

— А кто знал, что ты поедешь на аукцион?

— Только Хансен. На работе знают только то, что я в отпуске.

— Откуда ты узнала про аукцион?

— Три недели назад мне пришла посылка из Авиньона. Внутри был дневник Ларса и записка. — Она помолчала. — Я не видела этот дневник много лет.

Малоун знал, что это запретная тема. Ларс Нелл покончил с собой одиннадцать лет назад, повесившись под мостом где-то на юге Франции. В его кармане нашли записку со словами: «Прощай, Стефани». Со стороны профессора, написавшего множество книг, такое примитивное прощание было чуть ли не оскорблением. Несмотря на то что к этому моменту они с мужем жили раздельно, Стефани тяжело перенесла утрату, и Малоун помнил, какими трудными были для нее последующие месяцы. Они никогда не говорили о смерти Ларса, и даже упоминание об этом было для Стефани необычным делом.

— Что за дневник? — спросил он.

— Ларе был очарован секретами Ренн-ле-Шато…

— Я знаю. Я читал его книги.

— Ты мне никогда не говорил.

— Ты никогда не спрашивала.

Стефани, видимо, почувствовала его раздражение. После того, что случилось, у них нет времени на пустую болтовню.

— Ларс выдвинул невероятную гипотезу о том, что могло быть спрятано в Ренн-ле-Шато и его окрестностях, — продолжила она. — Но многие свои мысли он доверил только дневнику, который всегда носил с собой. После того как он умер, я думала, что дневник достался Марку.

Это была еще одна больная тема. Марк Нелл был историком, специалистом по Средневековью. Окончил Оксфорд и преподавал в Тулузском университете, на юге Франции. Пять лет назад он пропал в Пиренеях. Угодил под лавину. Тело так и не нашли. Малоун знал, что трагедия для Стефани усиливалась еще и оттого, что они с сыном не были близки. В шкафу семьи Неллов было много скелетов, и ни один из них его не касался.

— Этот чертов дневник для меня как призрак прошлого, — сказала она. — В записке было написано об аукционе и о том, что там будет выставлена на продажу эта книга. Я припомнила, что Ларс говорил о ней и писал в дневнике, поэтому решила купить ее.

— И ты не почуяла неладное?

— С чего бы это? Мой муж не имел никакого отношения к моей работе. Смыслом его жизни была безобидная охота за сокровищами, которых не существует. Откуда мне было знать, что это дело заинтересует кого-то настолько, что речь пойдет об убийствах?