Патриция Хайсмит - Рассказы

— Ему не нравится, если вы смотрите фильмы?

Она покачала головой, рассмеявшись веселым, но сдержанным смехом.

— Он считает, что все кинотеатры должны быть закрыты. Ах, дорогой, он иногда такой забавный. Он считает, что смотреть картины, которые мне нравятся, — это низшая форма времяпрепровождения. А я любила хорошие музыкальные комедии, да и сейчас люблю и хожу на них по настроению.

Доктор Бауэр был уверен, что она не ходит.

— А что еще он сказал?

— Он больше ничего не сказал, зато бросил об пол свои золотые часы. Он совершил этот поступок в такой ярости, что я с трудом верила своим глазам.

Она посмотрела на доктора Бауэра, будто ожидая его реакции. Затем открыла сумочку и достала оттуда золотые часы, обернув цепочку вокруг указательного пальца, словно демонстрируя их со всех сторон. На задней крышке доктор Бауэр заметил монограмму из переплетенных инициалов.

— Эти часы я подарила ему на первую годовщину нашей свадьбы. Возможно, я старомодна, но мне нравится, когда мужчина носит большие карманные часы. Просто чудо, что они все еще ходят. Я как раз захватила их, чтобы поставить выпавший из циферблата часов камень. Я просто подобрала часы, не говоря ни слова, а он надел пальто и отправился на ежедневную полуденную прогулку. Он гуляет каждый день с трех до примерно половины шестого, затем по возвращении принимает душ, холодный душ, и мы вместе садимся обедать, если в этот вечер он не встречается с майором Штернсом. Я уже говорила вам, что майор Штернс — лучший друг Томаса. Несколько вечеров в неделю они проводят время за игрой в пинокль или шахматы. Доктор Бауэр, не могли бы вы увидеться с моим мужем уже на этой неделе?

— Я думаю, мы договоримся на пятницу, миссис Афтон, в полдень, — ответил он. По пятницам в полдень он работал в клинике и мог зайти в отель по пути на работу.

— С вашего позволения, я позвоню вам в пятницу утром. Тогда мы и составим план действий. Дела пойдут лучше, если все делать быстро.

Улыбаясь, она поднялась вслед за ним.

— Прекрасно. Я буду ждать вашего звонка. До свидания, доктор Бауэр. Я чувствую себя гораздо лучше. Но боюсь, отняла у вас на пару минут больше отведенного времени.

Протестуя, он замахал рукой и подержал дверь, провожая ее. Миссис Афтон моментально исчезла, оставив лишь слабый запах своих духов. А он стоял возле закрытой двери и смотрел на сгущающиеся сумерки за окном.

Когда на следующее утро, как обычно в девять, доктор Бауэр пришел в свой кабинет, секретарша сообщила ему, что миссис Афтон уже дважды звонила и просила его немедленно позвонить. Что он и собирался сделать, повесив шляпу. Но телефон зазвонил раньше.

— Вы сможете приехать этим утром? — спросила миссис Афтон. Ее голос дрожал от страха, это насторожило его.

— Конечно, смогу, миссис Афтон. А что случилось?

— Он знает, что я ходила к вам по его поводу. Я имею в виду: ходила к кому-то. Он обвинил меня в этом прямо сегодня утром, вернувшись с утренней прогулки, вероятно, он узнал это из слухов. Он обвинил меня в предательстве, упаковал чемоданы и сообщил, что уходит. Он ушел, но без чемоданов, они все еще здесь, так что он гуляет. Возможно, он вернется около десяти. Вы не могли бы приехать сейчас?

— Он в ярости? Он бил вас?

— Ой, нет. Ничего подобного не было. Но я знаю, что все кончено. Я знаю, что теперь наша совместная жизнь не сможет продолжаться по-прежнему.

Доктор Бауэр посмотрел, какие консультации он сможет отменить. Прием в четверть одиннадцатого и, возможно, одиннадцатичасовой прием.

— Вы можете спуститься в вестибюль в четверть одиннадцатого?

— О да, конечно, доктор Бауэр!

Ему трудно было сосредоточиться во время консультации в четверть десятого. Вспоминая голос миссис Афтон, он хотел немедленно выехать в отель. В любом случае, миссис Афтон пользовалась услугами его офиса, поэтому он чувствовал себя ответственным за нее. В десять часов он уже ехал в такси, сидя неподвижно с зажженной сигаретой в руке. Он был не в состоянии даже просмотреть газету, которую взял с собой. Сейчас утро, середина июня, думал он, мчась в такси, которое постоянно поворачивало и останавливалось на красный сигнал светофоров. Мистер Томас Бейнбридж Афтон был в состоянии кризиса после более чем двадцати пяти лет совместной супружеской жизни. И какая там от него будет польза? Позвать на помощь в случае насилия, делиться советами, говорить о комфорте, на случай, если ее муж придет и уйдет с чемоданами. Это был конец приятной жизни и налаженного быта для миссис Афтон, которая без своего супруга никогда не будет счастлива, даже с друзьями. Он даже как бы услышал реплики, которые она будет высказывать друзьям: «У Томаса были свои особенности… У него были маленькие причуды». И в конце концов, после смущения, компромиссов, себе лично: «Он был невозможен». Из гордости или воспитанности, а может быть, и из чувства долга она все еще сохраняла вместе с чувством юмора вид счастливой супруги: «Томас — идеальный муж, он был…»