Даниэль де Труа - Псевдоним(б). В поисках Шекспира

Эй, люди, еще эля! И флейтистов. Музыки хочу, слышите, какая музыка в моем кошельке звенит? Хочу, чтоб флейты играли! Чтоб всех пробрало, вот как хочу!.. Могу я раз в десять лет чего-то хотеть? Как думаешь, Анна? А тебя как зовут? Елизавета? Вот это да! Тут я умолкаю, моя королева! Тут я только к ноге. Припасть поцелуем… Да не дергайся ты. Только поцелую. Целуем ножки – и ни-ни. Ни слова. Дальнейшее молчание. Эй, все молчат, а я целую ноги Елизавете, моей королеве! Всем встать – на караул, флейты играют марш. Туш. Теперь из пушки стрелять. Я пью на брудершафт с ногой Елизаветы!.. Пли!

Ладно, покуражились с девочками, теперь нужно заесть вепрем. Энн и Элизабет, не всю ногу съели? Какая огромная! А вот она, задняя нога кабана! А то каждое утро овсянка… Лошадью себя чувствую, лошадью закормленной, но не объезженной. Весь мир – стойло, и разве стоило из-за него приезжать в этот город, покидать родное местечко, семейное гнездышко? Там у меня трое, и один, кажется, вот-вот умрет. При смерти мой Гамнет, земляк сообщил, а я его, сына, толком и не видел, не помню, как выглядит. Хорошо еще, что у него сестра-двойняшка. Но чтобы их увидеть, надо уехать из этого Лондона, чтоб его. В родной Стратфорд. Но уехать победителем, а не побежденным. Так что правильно я этого графа прижал. «Вас найдут!» Ха! Пусть теперь ищут и на блюде мне подносят. Не будь я Уилл Шакспер, сын Джона Шакспера!..

Энн и Элизабет не на шутку разошлись, разыгрались, раскраснелись от эля вперемежку с кабаньим мясом. Затем Уильям на плечах у девиц проследовал в отдельную комнату на втором этаже заведения. Там веселье продолжилось уже в кровати. Сколько времени они кувыркались, Уильям не знал. Он то проваливался в сон, то девушки снова его будили.

Когда Уилл в очередной раз открыл глаза, в комнате было подозрительно тихо. Ни Энн, ни Лиз на кровати не было. Уильям приподнялся на локте и увидел, что в дверях стоит человек в черном плаще и шляпе, низко надвинутой на лицо.

– Лежи, Уилл, не утруждайся. Я тебя надолго не задержу. Разговор у нас будет короткий. – Это прозвучало угрожающе, и Уильям весь подобрался и натянул на себя одеяло. – И девушки к тебе вернутся. Выйдут ненадолго, а потом вернутся. – Незнакомец повернулся к девицам: – Вы меня поняли, крошки?

Девушки тем временем оделись, привели себя в порядок и выскользнули из комнаты.

– Шутка с Саутгемптоном тебе удалась на славу! Граф был просто вне себя… от восторга! – Незнакомец достал шпагу из ножен, поиграл ею и убрал обратно. Скрежет металла привел Уильяма в трепет, и он еще сильнее натянул на себя одеяло. – Он сказал, что яблочко от яблони недалеко…

– Вы же не станете меня вот так убивать? – Уильям от страха даже осмелился перебить графа. – Я же ничего не требовал, просто пошутил… ваша светлость…

– А… так вот зачем нужна была эта беготня! Ты вправду хотел спрятаться от графа? И убежать от меня? И куда же, интересно? Глупо.

– Я вас даже не знаю… ваша светлость, – подобострастно пролепетал Уилл. – То есть не знаю вашего имени.

– И хорошо, что не знаешь. Зато ты наверняка знаешь, что друзья познаются в беде. Вижу, что на этот раз с тобой и вправду случилась беда. Можно даже сказать, душевный кризис у тебя. И я как друг помогу этот кризис преодолеть.

– Сколько? – неожиданно для себя произнес еще не вполне протрезвевший Уильям, который по этой причине вполне мог пренебречь светскими формальностями.

– Мы торговаться не будем. – Черный человек выдержал паузу, пристально глядя в глаза Уильяму, лежащему под одеялом. Где-то он уже видел эти глаза, этот пронизывающий насквозь взгляд… Незнакомец словно прочитал мысли Шакспера и отвернулся. – Тысяча фунтов!

Глаза у Шакспера округлились, он мгновенно протрезвел и даже снова привстал на локте, позабыв про спасительное одеяло.

– Ты уже получал деньги как Шекспир, помнишь, год назад, вместе с Бербеджем и Кемпом. Теперь ты будешь исключительно Шекспиром. Этих денег тебе хватит на всю жизнь. Распоряжайся ими с умом, но обязательно купи пай «Глобуса». Теперь тебе будут передавать пьесы, а ты станешь относить их Ричарду Бербеджу. Он знает, что делать дальше. Ты должен вести себя так же, как и раньше. Не настаивать ни на чем, не высовываться как автору, но и не отказываться от имени Шекспир. В общем, быть тише воды ниже травы.

– Хорошо, за такие деньги я согласен на все… А то я уж было…

– Ладно… Что было, то было. Но чтоб больше не было! Вот, подпиши.

– Что это? Опять гарантии? У вас же и так мои векселя…