Мартина Коул - Леди-киллер

— Джордж, а Джордж! Дорогой! К тебе обращается Джосс!

Голос Эдит вернул его к действительности, и он обалдело оглядел всех, кто сидел за столом.

— Тебе нездоровится, Джордж? — В голосе Эдит звучала тревога.

Джосс-младший поднес руку с часами к глазам.

— Мама, я, пожалуй, поеду, а то опоздаю на самолет!

— В компании Натали дали недельный отпуск, чтобы она могла повидаться с дядей. Может, и тебе предоставят такую возможность? Это было бы замечательно!

Джосс-младший улыбнулся:

— Ты же знаешь, ма, какая ответственная у меня работа. На целую неделю меня никто не отпустит.

Эдит с гордостью взглянула на сына.

— Ладно, доедай, и мы с отцом отвезем тебя в аэропорт.

Пока шел этот разговор, Джордж постарался взять себя в руки.

Натали между тем грациозно подняла руки и своими длинными тонкими пальцами слегка взбила волосы. Эдит и Джосс-старший, глядя на нее, не скрывали своего восхищения, в то время как Джордж буквально кипел от ненависти. Что же до Джосса-младшего, то он вообще не обращал на сестру никакого внимания.

— А ты, Джордж, поедешь с нами в аэропорт?

— Нет, лучше отдохну. Я что-то очень устал.

— Может, мне побыть с дядей Джорджем? — спросила Натали.

— Нет, оставь дядю в покое, пусть отдыхает. Поезжай с нами, проводишь брата в аэропорт!

Эдит почему-то не хотелось оставлять дочь наедине с братом.

Джордж помахал им на прощание рукой, потом сел в машину и покатил прямиком в Орэндж-Блоссом-Трэйл.

Дуэйн Портилло проследил, как все семейство расположилось в огромном «линкольн-континентале», а несколькими минутами позже последовал за Джорджем Маркхэмом.

Линетт Дю Бувери, маленького роста, рыжая от природы, известна была в квартале как шлюха-оторва. Ее так и звали. За острый ядовитый язык ее ненавидели все проститутки, сутенеры и даже полицейские! Ежедневно, кровь из носу, она должна была выбить из клиентов деньги на героин. И когда припрет, готова была ублажить мужика за жалкие пять долларов.

Сейчас она изо всех сил колотила в дверь Элвиса Кармоди, толкача неизвестного происхождения. Волосы у него были темные, вьющиеся, а кожа красноватого оттенка, как у мексиканцев. Его мамаша, «вешалка», в шутку называла его своим «Хайнцом-57»: она и сама не знала, кто его отец. У Элвиса был свой бизнес: он торговал героином, креком, «травкой», а также возбуждающими или успокаивающими средствами — в общем, всем, что только попадало ему в руки. Увидев на пороге Линетт, он даже присвистнул:

— Да на тебя, детка, страшно смотреть!

Линетт прошла в комнату, постукивая каблуками. Там было почти темно, и она не сразу разобрала, что происходит. Наконец она услышала, как зашуршали в глубине комнаты простыни, и в полумраке, различила малолетнюю пуэрториканку по прозвищу Мари Золотко. Мари выругалась про себя: если только у Элвиса не задница вместо головы, он и гроша не даст этой Линетт.

— Что тебе надо, Линетт? — спросил Элвис, желая поскорее избавиться от нее.

— Ширнуться! Через час заплачу. Сейчас на улице пусто, чуть стемнеет, народ валом повалит.

Элвис закурил «Мальборо» и с шумом выпустил дым из ноздрей.

— Нет, крошка, так не пойдет. Ты мне еще за вчера не отдала двадцать баксов!

Линетт в бешенстве подскочила к постели и вцепилась в волосы Мари.

— Небось ей ты дал, а?! Подонок ты после этого, мать твою! Я верну тебе твои дерьмовые деньги, но сейчас мне надо ширнуться!

Мари и бровью не повела, когда Элвис подошел к постели, схватил Линетт за горло, потащил к двери и пинком вышвырнул вон, бросив на прощание:

— Не будь ты оторвой, Линетт, тебя, может, и пожалели бы, а?

И он захлопнул дверь прямо перед ее носом. С трудом поднявшись, Линетт снова принялась колотить в дверь руками и ногами. В ее изумрудных глазах стояли слезы отчаяния.

— Смотри, сукин сын, я-таки перережу тебе глотку!

Из-за двери не доносилось ни звука. И несчастная Линетт вышла из дома на уличный солнцепек.

Джорджу сразу бросилась в глаза стоявшая возле дома невысокая стройная девушка лет двадцати пяти в зеленых бермудах и майке, из которой, казалось, рвалась наружу пышная грудь. В рыжих волосах играли солнечные лучи. Джордж улыбнулся девушке своей знаменитой улыбочкой, едва приоткрывавшей зубы.

Линетт, с первого взгляда определившая в нем клиента, тоже улыбнулась, вложив в улыбку все свое очарование.

Джордж опустил в машине стекло, и Линетт заглянула внутрь:

— Эй, привет!

Джордж снова улыбнулся, на этот раз пошире: