А. Квиннел - Ночи «красных фонарей»

Воцарилось долгое молчание. На лице Кризи застыла легкая усмешка.

– Интересно, когда дело будет сделано, станут мне карабинеры выплачивать пенсию?

Сатта тоже улыбнулся. Его улыбка выдала всю гамму бушевавших в нем чувств.

– Ты никогда раньше не слышал, чтоб я так с тобой разговаривал, и никогда больше не услышишь. Зло, с которым ты собрался покончить, никогда не предстанет перед законным судом. Но наказание ему одно – смерть. Я тебя прикрою, что бы ты ради этого ни совершил. Сейчас, Кризи, ты должен быть крайне осмотрительным и в нашем городе, и в любом другом месте Италии. Не забудь, твое лицо здесь знают очень многие, и любой мафиозный клан дорого бы дал за то, чтобы заполучить тебя.

Кризи пожал плечами.

– Именно поэтому я и остановился в этой паршивой гостинице, где полностью предоставлен самому себе.

Итальянец задумчиво кивнул, потом указал на телефонный аппарат.

– Пора трубить сбор, – сказал он.

Кризи бросил на полковника вопросительный взгляд.

– Твой телефон не прослушивается?

– Можешь мне в этом поверить.

Кризи набрал номер. Он звонил Блонди в Брюссель. Хоть беседа шла намеками, она поняла смысл каждого его слова.

– Опорный пункт, – произнес он.

– Считай, что готов.

Он стал объяснять ей, с кем она может говорить обо всем своими словами.

– Естественно, Майкл, а со временем, может быть, девчушка по имени Джульетта. Полицейский из Копенгагена, которого ты однажды видела. Француз из Марселя, который назовется Совой. Его босс – другой француз, которого ты знавала в Алжире. Он был легионером. Теперь живет в Марселе.

Кризи услышал, как она выразительно хмыкнула и ответила:

– Да, я его помню… безобразным он никогда не был.

– Да, конечно, – пробурчал он, – ты знала каждого мало-мальски симпатичного легионера в Северной Африке.

Она снова улыбнулась и сказала:

– Он неплохой человек и к тебе с уважением относится. Еще кто?

– Конечно, Макси. Кроме того, свяжись с австралийцем и французом, которые помогли мне сделать работу в Штатах, скажи, чтоб были готовы… Ставки обычные… плюс командировочные. Через пару дней буду у тебя.

Кризи положил трубку и взглянул на Сатту, улыбка на лице которого растянулась до ушей.

– Значит, война началась, – довольно проговорил полковник.

– Она начнется тогда, когда я получу от тебя хоть какую-то определенную информацию, – ответил Кризи, потом снова снял трубку и набрал другой номер. Телефон зазвонил, но, подчинившись внезапному побуждению, Кризи нажал на рычаг.

Лицо Сатты выразило удивление.

– В чем дело?

Кризи задумчиво сказал:

– Как ты думаешь, есть вероятность того, что телефон Гвидо прослушивается?

Сатта с улыбкой покачал головой.

– Я достаточно часто останавливаюсь в его пансионе, поэтому телефон там регулярно проверяют. Уверен, что он не прослушивается.

Кризи снова набрал номер и через несколько секунд говорил с Пьетро, который был для Гвидо как родной сын. Именно он делал в пансионе основную работу. В те драматические недели, когда несколько лет назад Кризи вел войну против клана Кантарелла, Пьетро переправили на Гоцо, чтобы не подвергать опасности. Разговор был недолгим, но эмоциональным.

– Как ты там, сморчок занюханный?

– Я твой голос узнал, козел вонючий. Что ты хотел?

– Хозяин там поблизости не околачивается?

– Нет, он со своей матерью… у нее голова разболелась.

Кризи мягко усмехнулся и сказал:

– Слушай внимательно и передай по назначению. Могут звонить такие люди: я сам, Майкл, Сатта, Беллу, Штопор Два, Блонди, девочка по имени Джульетта, Десерт, Сова, Лаура, Макси, Николь, Миллер, Кайяр… только они. Скажи хозяину и сам на носу заруби – принимать от них все известия. Больше ни с кем языком не трепать.

Последовала пауза, во время которой Пьетро записывал имена. Потом он спросил:

– Когда ты объявишься?

– Через несколько дней. – Кризи положил трубку, взглянул на Сатту и сказал: – Еще пара-тройка звонков, и я буду готов.

Сатта кивнул и снова наполнил стаканы. Кризи связался с Леклерком в Марселе. Они болтали о совершенно безобидных вещах и людях, таких, как кузен в Милане и старая тетушка в Неаполе. Кризи упомянул несколько кодовых слов, которые были бы совершенно непонятны постороннему человеку, даже если их разговор и прослушивался. Сатта тоже почти ничего не понял, хоть слушал беседу с напряженным интересом. Однако он знал, кто такой Леклерк, и понял, что речь шла о доставке оружия как в Милан, так и в Неаполь.