А. Квиннел - Ночи «красных фонарей»

Гудрис кивнул.

– Это должно быть сделано в течение трех недель. Я попытаюсь кого-нибудь подыскать для этой цели в приюте. Но она должна быть молода и красива, а в первом наборе я таких не видел. Если это мне не удастся, нам придется пойти на риск и похитить кого-нибудь прямо на улицах Неаполя или где-нибудь дальше к югу. Значит, придется ей в таком случае красить волосы. – Его глаза сузились от предвкушаемого удовольствия. Он взглянул на сидевшего перед ним крупного чернокожего человека и пробормотал: – Однако белая кожа и настоящие светлые волосы всегда лучше. – Отпив кофе, жрец сменил тему разговора. – Главное сейчас найти людей, организовавших расследование. Не думаю, что это был результат простого любопытства полковника Сатты. Может быть, нам удастся немного поболтать с самим полковником, а еще проще – с его помощником, майором Беллу?

Они обе были молоды и красивы, обе были одеты в элегантные платья, но при более внимательном взгляде в их глазах можно было прочесть одинаково глубокую изощренность, амбициозность и расчетливость. Одна была блондинкой с голубыми глазами, другая – зеленоглазой брюнеткой. Тем не менее, если не принимать в расчет эти цветовые различия, их тела и лица могли бы быть вполне взаимозаменяемы. Они смотрели на Майкла через большую комнату, как удавы на кролика.

– Потрясающий мужик, – пробормотала блондинка.

– Почти само совершенство, – согласилась брюнетка. – И к тому же не фальшивка какая-нибудь, как большинство прощелыг, околачивающихся на таких приемах. Часы у него – настоящий «Патек Филипп», в кольце – настоящий опал, а костюм наверняка от Кассели. На нем понавешено как минимум на сотню штук зелеными. – Хоть женщины говорили по-итальянски, богатство они оценивали в долларах.

Мужчина в годах, подслушавший их разговор, с улыбкой на губах подошел к ним сзади. На нем был новый шелковый пиджак, но его опустошенное лицо никак не соответствовало его элегантности, в этом ему бы и дюжина пластических операций не помогла. Тонкими, изогнутыми в улыбке губами он сказал:

– Это был бы неплохой улов, синьорины. Джорджио говорил мне, что два дня назад он открыл счет в «Банко ди Рома». Первый вклад составил ни много ни мало десять миллионов долларов.

Обе они повернулись к мужчине, в их глазах загорелась внезапная жадность.

– Он – друг Джорджио? – спросила блондинка.

Пожилой человек покачал головой.

– Нет, недавний знакомый.

– Откуда же он тогда это узнал?

Мужчина снова улыбнулся; он был очень собой доволен.

– В этом городе Джорджио знает обо всем.

– О чем же ему еще известно? – спросила брюнетка.

Информация потекла из пожилого мужчины как не раз отрепетированная речь.

– Зовут его Аднан-бен-Ассад. Ему двадцать два года. Поговаривают, что он – незаконнорожденный сын одного очень богатого араба. Его мать, по всей видимости, была англичанкой, поэтому, очевидно, образование он получал в Англии. В Риме он собирается провести шесть месяцев, чтобы повысить свой культурный уровень, подучить язык и, если представится интересная возможность, сделать кое-какие капиталовложения. Он снял роскошную квартиру неподалеку от «Испанских ступеней», у него там лакей и повар. Ездит на «Феррари-Дино».

Ничего не говоря, обе молодые женщины отвернулись от него и снова уставились на молодого человека, стоявшего в другом конце просторной комнаты. Казалось, Майкл вел задушевную беседу с престарелой дамой, увешанной бриллиантами. Она была широко известна в Риме своими приемами, на которых любила объединять престарелых повес с очаровательной молодежью. Для Сатты не составило никакого труда организовать Майклу приглашение, пользуясь обширными связями своей матушки. Не трудно было и распустить слухи о его новой ипостаси. Сатта очень точно рассчитал, что надо получить приглашение именно на этот прием. В числе примерно пятидесяти собравшихся на нем людей был кое-кто из телевизионного мира и мира кино, других средств массовой информации, рафинированные аристократы, слегка подозрительные банкиры и несколько очаровательных молодых людей и женщин.

Хозяйка бала медленно проходила вместе с Майклом по комнате, опираясь на его руку, и представляла юношу гостям. Обе молодые женщины томились в нетерпеливом ожидании. Они смотрели, как он болтал с известным режиссером телевизионных программ и все в жизни повидавшим актером. И тот и другой дали ему свои визитные карточки.