Эрик ван Ластбадер - Завет

— Брось. Жаль, что я не могу сделать больше.

Влюбленная парочка остановилась возле полицейского, и они принялись о чем-то толковать, но девушка по-прежнему смотрела на Браво. Она тайком улыбнулась ему своей кошачьей улыбкой за спиной у своего приятеля.

Они ушли, а эта улыбка не выходила у Браво из головы.

— Я до смерти за тебя испугался, ясное дело. Что бы я делал, если бы ты погиб? Послушай, mon ami, улаживай спокойно все дела, мы какое-то время сможем обходиться без тебя. И, Браво, прошу тебя, если что-то будет нужно — сразу же звони. Я чувствую себя совершенно бесполезным здесь, в Париже, так далеко от тебя. Если бы я хоть чем-то мог помочь, это было бы хорошо для нас обоих.

Браво подошел к банку.

— Мерси, Джордан. Даже просто от разговора с тобой… ты ведь все понимаешь. Знаешь, мне стало гораздо легче.

— Тогда я доволен. Bon, a bientot, mon ami. [3] Ладно, до скорого свидания, мой друг (фр.).

Убрав телефон в карман, Браво прошел через стеклянные двери банка. Ступая по мраморному полу, он вспоминал, как отец взял его сюда с собой в возрасте восьми лет. С поразительной живостью он вспомнил надежность и доверие, которые испытывал, крепко держась за руку отца. В тот день Декстер открыл для сына трастовый счет. Согласно его распоряжению Браво получил доступ к депозитному вкладу, когда ему исполнилось восемнадцать. Теперь он жил на другом континенте, но всегда сохранял связь с семьей. Эта было для Браво самой большой драгоценностью. Куда бы ни закинула его жизнь, частичка его души всегда оставалась в Нью-Йорке.

Пройдя в глубь помещения, он спросил управляющего. Буквально через несколько секунд появилась женщина средних лет в строгом деловом костюме и повела его вниз по лестнице. Они очутились в огромном подвальном помещении со сводчатым потолком. На армированных металлических стеллажах рядами стояли сейфы. Подвал произвел на Браво угнетающее впечатление; в воздухе, казалось, пахло склепом.

Он остался в зашторенной кабинке, ожидая, пока принесут сейф. Ему повезло, думал Браво, что у него есть такой друг, как Джордан. Они познакомились в Риме пять лет тому назад, когда Мюльманн приехал в университет, где Браво тогда работал. Браво занимал исключительно удобную должность на кафедре истории религии. Ему не надо было преподавать, и он мог спокойно заниматься наукой, что полностью его устраивало. В то время Браво было всего немного за двадцать, но он уже приобрел определенную известность, — не только как ученый, но и как талантливый криптоаналитик. Сложилось так, что именно эта область знания заинтересовала Джордана. Он с восторгом наблюдал за тем, как Браво расшифровывает средневековые тексты и разгадывает, казалось бы, неразрешимые загадки.

Джордан пробыл в Риме шесть недель. За это время между ним и Браво завязалась крепкая дружба, основанная на общих интересах и схожих взглядах на мир. Они вместе занимались, вместе бегали кросс, отрабатывали удары по груше и упражнялись в фехтовании. Удивительно, но и рапирой, и саблей оба владели одинаково хорошо. Они часто бывали на званых вечерах, где упивались изысканной едой, прекрасным вином и увлекательными беседами. В конце концов Джордан предложил Браво работу в «Лузиньон и K°». Сначала Браво отказался. Но Джордан продолжал уговаривать и в конце концов убедил его.

Женщина в строгом костюме вернулась, неся длинный плоский ящик из серебристого металла. Поставив его на стол перед Браво, она вышла из кабинки. Он вытащил ключ и открыл сейф. Внутри лежали аккуратные пачки банкнот. Очень много денег. Но сейчас нужно выполнить поручение отца. Пачки банкнот были связаны по две и уложены таким образом в два слоя. Браво вытащил пачку из нижнего левого угла, развязал и достал спрятанный между двумя половинами пачки ключ, переданный ему отцом шесть месяцев тому назад.

Их встреча была краткой и очень необычной: Декстер, к удивлению Браво, сам прилетел в Париж, чего никогда прежде не делал. Они нигде даже не присели, — отец предложил Браво прогуляться. Они перебрались через Сену по мосту Иена и быстрым шагом прошлись вдоль неприветливой набережной Гренелль. Стояло неестественно теплое для обыкновенно мокрого и мрачного парижского февраля утро. Люди шли по улицам, на радостях расстегнув или вовсе сняв с себя теплую зимнюю одежду. Они миновали отель «Никко». Здесь уже не толпились туристы, да и местных стало поменьше. Наверняка именно поэтому Декстер и повел Браво в эту часть города. Он вытащил ключ и вручил его сыну. Ключ был необычный, старинный, странной формы.