Эрик ван Ластбадер - Завет

— Вы — представитель ордена в Трапезунде.

— Поэтому теоретически мне можно доверять. Однако сдается мне, что нынче нельзя доверять никому, посвященный он или нет.

— Мне больше некуда идти. И нечего терять, — сказала Дженни.

Пауза.

— А этот отец Мосто…

— Честно говоря, я почти ничего о нем не знаю. Да это и неважно.

— Неважно? Человеческая жизнь…

— Поймите, — с силой проговорила Дженни, — не я и не Паоло Цорци предали орден, а Энтони Рюль. Он был лазутчиком рыцарей…

Картли сверлил Дженни пытливым взглядом.

— Паоло Цорци был вашим наставником, — он утверждал, а не спрашивал. — Трудно поверить в то, что учитель может обратиться против всего, чему сам же и учил, не так ли?

— Напротив, — ответила Дженни, — это было очень легко. Его поведение казалось крайне подозрительным.

— Да… действительно.

— Но предателем оказался Рюль. Безукоризненный выбор со стороны рыцарей. Он был ближайшим другом Декстера.

Картли промолчал. Лицо его оставалось непроницаемым, Дженни не могла даже предположить, о чем он думает. Наугад, не зная, чего ждать, она упорно продолжала:

— Главное сейчас — найти Браво до того, как его вычислят рыцари, и обеспечить его безопасность.

— Не понимаю, чем я могу помочь.

— Полагаю, вы встречались с Браво незадолго до нашего визита. Как и мне, ему просто некуда было больше идти в Трапезунде.

— Еще раз повторяю — не вижу, чем я могу вам помочь. Я больше не работаю на орден.

Дженни глубоко вдохнула, словно готовилась прыгнуть с обрыва в стремнину. Выпрямившись, она подалась немного вперед, в сторону Картли. Камилла увидела, как Дженни подобралась, на ее лице появилось выражение крайней сосредоточенности. Казалось, отказ Картли нисколько ее не смутил. Она собиралась добиться своего. Любой ценой.

— Позвольте, я расскажу вам о Браверманне Шоу, — сказала она. Картли, похоже, собирался возразить, но подавил первое побуждение и ничего не сказал.

Дженни принялась говорить, страстно и убежденно, и почти сразу же Камилла заметила, что Картли попался, точно мотылек в паутину. Он слушал молча, внимательно, завороженный неподдельным чувством, звучащим в словах Дженни. Камилла и сама ощущала то же самое.

Кто бы мог подумать? Дженни была уязвимым звеном в цепочке, тем рычагом, одним нажатием на который Камилла склонила чашу весов в свою пользу. Но только теперь она начала понимать, что столкнулась с действительно глубоким чувством. Прежде Камилла полагала, что для них с Браво это легкое романтическое увлечение, мимолетная влюбленность. Почти неизбежное последствие близости, порожденной необходимостью сражаться плечом к плечу. Сколько раз она сама переживала подобные пылкие, но скоротечные романы… Теперь же Камилла услышала правду из уст самой Дженни. С удивлением, отчасти даже с испугом, она поняла, что Корнадоро на этот раз оказался прав. Дженни была искренне и глубоко предана Браво, и ничто на свете не могло этого изменить.

Камилла сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Что ж, это в корне меняет дело.

Картли, вероятно, чувствовал то же, что она, поскольку сказал:

— Поверьте, Дженни, я действительно не знаю, где сейчас Браверманн Шоу.

По лицу Дженни мелькнула тень какого-то чувства. Проницательный взгляд Камиллы успел ее перехватить. «Друг или враг?» — вот вопрос, который Дженни теперь задавала себе первым делом. Тот, кто не мог или отказывался помочь ей, становился врагом. Полутона исчезли, слишком много пришлось ей вынести за последнее время, слишком часто она сталкивалась с предательством. Теперь Дженни смотрела на Voire Dei совсем другими глазами, нежели прежде. «Это придется учесть, — подумала Камилла. — Девчонка растет на глазах…»

— Что ж, — сказала Дженни. — Тогда мне понадобится оружие.

— «Люгер»? Или, может быть, «витнесс»?

— Если он от «Танфоглио». Я предпочитаю итальянский вариант.

Картли улыбнулся так, словно Дженни успешно прошла тест.

— «Танфоглио» обойдется дороже.

— Плюс самые лучшие патроны, — только и сказала на это Дженни. — Тратиться, так с умом.

Браво замер в защитной стойке. Но Калиф не собирался нападать, он поднял обе руки ладонями вверх, демонстрируя мирные намерения.

— Я не намерен причинять тебе вред, Браво. Честное слово.

— А те двое, сзади?

— Они тоже.

— Черта с два. Это люди Картли!

— Совершенно верно, — признал Калиф. — Но Картли тебе не враг, как и я.

— Да вы не иначе как помешались! — Он сам чуть не сходил с ума, пытаясь следить одновременно и за Калифом, и за двумя приближающимися бородачами. — Я же оскорбил его, нанес ему смертельную обиду! Он жаждет моей крови!