Антон Леонтьев - Жрец смерти

Некоторое время я шарила по стене, но так не нашла ни рычага, ни кнопки. Значит, требовалось отыскать другой вход в подвал. Только где он может быть? Эх, вот если бы у меня имелся план дома с подземным этажом… Но ведь я понятия не имела, как все в здании устроено, поэтому не могла придумать ничего путного.

Я стала раскрывать навесные шкафчики, но увидела в них лишь некоторое, не такое уж большое, количество посуды, а также банку с кофе. В холодильнике имелась еда, в основном – замороженные полуфабрикаты, а также упаковка сыра, пакет молока и половина палки сервелата.

Наконец я подошла к плите. Повернула один из рычажков, и одна из конфорок вспыхнула. Злая на саму себя, я задумалась. Вход в подземелье находится у меня перед носом, а мне не удается туда попасть!

Тут меня словно током ударило, и я снова подошла к плите. Так и есть! На ней имелось четыре конфорки и духовка. Значит, рычажков должно быть пять. Но в действительности – я даже для верности пересчитала два раза – их было шесть. Четыре небольших, одинаковых, черных. Затем побольше, красный, наверное, для духовки. И наконец, с краю – черный с белой полоской. В отличие от прочих, над ним не было нарисованной шкалы с указанием температуры. Значит…

Чувствуя, что напала на след, я осторожно повернула этот рычаг, и в тот же момент в стене появился свободный прямоугольник. Вот зачем хозяину дома требовалась кухня, хотя бы и обставленная весьма скудно. Не для того, чтобы питаться здесь, а чтобы установить плиту, соединенную с хитроумным механизмом, отворяющим вход в подземелье. Одна плита посреди пустой комнаты смотрелась бы нелепо и сразу бы привлекла подозрения, а так она спрятана среди прочих кухонных принадлежностей.

Я подошла к открывшемуся ходу и увидела лестницу, которая вела куда-то вниз. Мне снова сделалось страшно, более того – жутко. Каково же несчастной девочке, находившейся во власти сумасшедшего!

Только я ступила на лестницу, дверь, замаскированная под часть стены, бесшумно задвинулась за моей спиной. А свет, горевший в подземелье, вдруг погас.

На мое счастье, у меня имелся прибор ночного видения. Я двинулась вниз, сжимая одной рукой его, а другой – пневматический пистолет. Лестница была достаточно длинной, и я прикинула: подземный этаж располагается на глубине не менее восьми, а то и всех десяти метров под землей. От бетонных стен исходил могильный холод.

Наконец я достигла подножия лестницы и оказалась в некоем подобии длинного, извилистого коридора. Напрасно я прислушивалась – ни крики, ни стоны до меня не доносились. Это могло означать все, что угодно. Например то, что жертва уже мертва.

Оставалось только одно – двинуться вперед. В конце коридора виднелось, судя по всему, большое помещение, в котором горел свет. Я прошла мимо нескольких дверей, раскрывать которые у меня не возникло ни малейшего желания. Приблизившись к освещенной ярким неоновым светом комнате, прижалась к стене, прислушиваясь. Оттуда не было слышно ни звука. Осторожно заглянув в комнату, я увидела, что она пуста. Я заметила столик, на котором лежали хирургические инструменты. От их вида мне сделалось тошно. И в тот же момент послышался жалобный детский крик, приглушенный и полный боли. Ребенок находился где-то рядом!

Обернувшись, я заметила приоткрытую дверь. Рванулась туда – и вдруг куда-то полетела. Последнее, что я почувствовала, был сильный удар, пришедшийся по спине…

В себя я пришла так же внезапно, как и потеряла сознание. И поняла, что попала в ловушку, – в комнате, куда я вошла, или вообще не было пола, или там пол был раздвигающимся. Короче, я угодила в каменный мешок.

Потянувшись и присев, я обнаружила, что рюкзака на плече уже нет, пневматический пистолет и прибор ночного видения тоже исчезли. Я лежала на полу крошечной каморки с гладкими бетонными стенами.

В лицо мне ударил яркий свет, шедший откуда-то сверху. И до меня донесся знакомый шипящий издевательский голос:

– Приветствую тебя, прекрасная незнакомка, в моем скромном жилище! Жаль, что наше общение происходит при столь странных обстоятельствах. Если бы ты попросила меня как следует, то я бы, конечно, устроил для тебя экскурсию по своему жилищу. Но вместо этого ты проникла сюда тайно, по-воровски. А подобное я ой как не люблю!

Раздался мерзкий утробный смех, завершившийся неким подобием визга. Смех, который, как вдруг показалось, мне знаком. Нет, ерунда! Где я могла его слышать? Вот именно, нигде!