Антон Леонтьев - Жрец смерти

Никольская вздохнула и прикрыла глаза.

– Я испугалась – неужели на него кто-то напал? Но кровь была не его, потому что ранений на его теле не было. Он тщательно вымыл руки – там имелся рукомойник, а потом замочил рубашку в тазике. Затем двинулся к люку, что вел в подполье. А ведь там сидела я!

Женщина снова вздохнула, видимо, погрузившись в воспоминания.

– Не хватало еще, чтобы он обнаружил меня там! Так как мои глаза привыкли к темноте, я разглядела, что в подполье стоит какое-то подобие сундука и шкаф. Недолго думая, я нырнула в шкаф. Помню только, что он был забит одеждой. А затем в подполье зажегся свет, и появился Коля. Я наблюдала за ним через щелку. Спустившись вниз, он поставил на деревянный стол портфель, из которого вынул смятую одежду, Причем это была женская одежда. Могу поклясться – именно это платье, белое с фиолетовыми цветочками, было на той самой блондинке, с которой я застукала его парой дней раньше!

Никольская поежилась и добавила:

– Тут он подошел к шкафу, открыл его. А я ведь сидела там! Хорошо, что мне удалось спрятаться за прочей одеждой. Я видела, как он повесил платье на вешалку. А платье… платье было в крови! Свежей! Николай прикрыл дверцу шкафа, причем так, что я уже ничего не могла видеть. Но зато могла слышать. И поняла, что он извлек что-то из портфеля. Что-то, завернутое в целлофан, потому что до меня донесся характерный шелест. А затем раздался стук, из чего я сделала вывод, что он положил то, что принес с собой, в сундук. После чего до меня донеслись шаги – Коля поднялся наверх.

Женщина несколько мгновений молчала, а потом сказала:

– Уж не знаю, как долго я просидела в шкафу, наверное, несколько часов. Я была парализована страхом. Да и не была уверена, где именно находится Коля – в доме или нет. Хотя мне казалось, что до меня донесся приглушенный стук входной двери. Наконец я вылезла из своего убежища. И обнаружила на столе смятый целлофановый пакет – он тоже весь был вымазан кровью.

– А сундук? – спросила я. – Вы в него заглянули?

Никольская дернулась и заявила:

– Нет, нет, что вы! У меня и мысли такой не было!

Я ей не верила. Столь любопытная особа наверняка хотела узнать, что принес с собой Винокур. Хотя я и так уже знала, что именно – вероятно, голову той самой эффектной блондинки.

– К тому же сундук был на замке, а ключ от него был только у Коли. Я просто осторожно поднялась по лестнице из подполья, убедилась, что его в квартире нет, и убежала прочь. Предварительно, конечно, подкинув ключ старушке.

Завершив рассказ, женщина с жадностью принялась за еду. Что же, сведения были занимательные, однако особо меня не удивившие. То, что Винокур убивал в бытность свою студентом медицинского вуза, я и так давно поняла.

– И что вы сделали? Вызвали милицию? – спросила я строго.

– Нет, зачем? – продолжая жевать, ответила Тамара Ильинична. – Ведь тогда бы мне пришлось признаться в том, что я проникла в его жилище, а за такое меня бы по головке точно не погладили. Да и что я такого видела? Я сделала вывод, что Коля фетишист – ему нравилось собирать одежду своих подружек.

Своих мертвых подружек, усмехнулась я. Если бы Никольская сообщила в милицию и стражи закона нанесли тогда визит юному маньяку, то нашли бы у него в подполье одежду его жертв, а в сундуке – их головы и прочие части тела. Винокура бы еще тогда арестовали, отдали под суд и непременно расстреляли бы. А значит, десятки людей остались бы в живых.

Я взглянула на Никольскую, поглощавшую телячью отбивную в мандариновом соусе. Получается, эта особа во всем виновата? Но нет, она ведь и представить себе не могла, чем промышляет Винокур. А если о чем-то и догадывалась, то не хотела в это верить. И предпочла забыть об увиденном. Но, судя по всему, забыть у нее не вышло – воспоминания терзали ее даже теперь, спустя почти сорок лет.

– Это все, что вы хотели мне сказать? – спросила я, поигрывая конвертом с деньгами.

И Никольская затараторила:

– Но ведь история сенсационная, и я ее не выдумала! Если о ней станет известно широкой общественности…

Если о ней станет известно широкой общественности, то Винокур в два счета поймет, кто тогда побывал у него в подполье, и убьет эту глупую курицу.

Видимо, обеспокоенная тем, что денег не получит, Никольская стала совать мне фотографии, сделанные во время учебы, пытаясь объяснить, с кем из однокурсниц у Винокура были романы.

– Вот, и с Женей, и с Катей, и Валей. И с этой Валей тоже. И с Ритой. И с Настей…