Торкиль Дамхауг - Взгляд Медузы

Аксель вытерся курткой от спортивного костюма, быстро оделся и побежал дальше, чтобы согреться. Он обнаружил едва заметную тропинку, уводящую в сторону от дорожки, за кусты. Следы сапог на влажной земле, уходившие за деревья. Следы терялись возле замшелого каменистого склона. Он вскарабкался наверх, спрыгнул с другой стороны. Чуть не упал на кучку веток. Из-под веток проглядывал черный пластик. Отверстие, которое, похоже, вело внутрь, было завалено камнем. Он отодвинул камень в сторону, откинул пластик и заглянул внутрь. Сквозь еловые лапы, служившие крышей шалаша метра два длиной, просачивался свет. На картонной коробке, в которой когда-то лежали бананы, стояли парафиновая лампа и две стеариновые свечи, оплывшие настолько, что сплющились в твердые лепешки. Рядом с коробкой он разглядел пластиковый пакет и несколько пустых бутылок. Он не справился с искушением, заполз внутрь. В пакете был хлеб, уже зачерствелый, но не заплесневевший. Из бутылок несло дешевым спиртным. В углу лежали свернутый спальный мешок и два шерстяных одеяла. Под них была засунута книжка. Пятясь к выходу, он прихватил с собой и книжку. Это была тоненькая брошюра. Он прочел название: «Дхаммапада». Если верить тексту на задней стороне обложки, сборник изречений Будды. Страницы пожелтели, покрылись пятнами. Там и сям были подчеркнуты строки, в одном месте — красной ручкой: «Те, кто не жил в гармонии с самим собой и кто не собирал истинных сокровищ жизни, позже превращаются в длинноногих старых цапель, грустно стоящих на берегу болотца».

Какое-то движение над затылком, как дуновение ветерка. Он обернулся с чувством неловкости из-за того, что вторгся в чужую жизнь — жизнь того, кто сейчас обитает здесь. Положил книжку на место, выбрался наверх и побежал дальше по дорожке что было сил, чувствуя, как тепло возвращается в тело.

Только уже сняв замок с велосипеда и покатив его вниз по склону к дороге, он обнаружил, что одна камера спустила. Он проверил клапан — с ним было все в порядке. Аксель достал насос. Пощупав камеру через несколько минут, обнаружил, что та все такая же сдутая. Неподалеку от турбазы Уллевол-сетера он увидел поднимающуюся навстречу женщину. Она энергично отталкивалась от земли палками, которые держала в обеих руках. Было что-то знакомое в ее миниатюрной фигурке и в упорстве, написанном на лице, и Аксель поздоровался, поравнявшись с ней. Она остановилась:

— А, это вы?

Гленне попытался вспомнить, откуда он ее знает.

— Кататься ездили? — Она кивком показала на велосипед. — И прокололи шину.

Ее голос был ему хорошо знаком — должно быть, разговаривал с ней по телефону.

— Именно так, — подтвердил Аксель.

— Я вам, к сожалению, ничем не могу помочь, — сокрушенно вздохнула женщина.

— Да нет, конечно, зачем бы вам носить с собой велосипедный набор?

Она засмеялась:

— Спросите на турбазе, может быть, у них найдется.

Он двинулся дальше.

— Кстати, я вам собиралась звонить, — сказала женщина. — Надо же, чтобы именно вы мне встретились! Вы мне прислали направление пару дней тому назад. Пожилой мужчина с послеоперационными осложнениями на позвоночник.

Физиотерапевт. Она была физиотерапевтом в лечебном центре на Майурстюа. Ее имя так и вертелось на языке, сейчас он вспомнит. К ней еще Бия ходит обычно.

— Сомневаюсь, что я смогу ему помочь, очень уж у него сильные боли. Но мы можем это и позже обсудить.

Аксель не стал возражать. Из низко нависших туч закапало, сумерки сгущались. «Не каждая женщина отважится отправиться в лес в темноте», — подумал он. Бия не решалась гулять по лесу одна даже днем.

— Желаю вам без проблем добраться домой. — Она с деланым сочувствием нахмурила лоб, показывая на сдутую камеру.

Вечер выдался прохладным, но Аксель устроился на террасе, оставив приоткрытой дверь в гостиную. Он растопил камин и надел теплый свитер. Было уже начало двенадцатого, и он только что поднимался к Марлен, которая проснулась и позвала его. Ей приснился страшный сон: ее преследовал умерший близнец. Прежде чем лечь спать, она выходила к нему на террасу. Они сидели там вместе, разглядывая звездное небо, и Аксель рассказал ей о эфиопской Кассиопее. И поскольку девочка отказывалась идти в постель, пока он не расскажет еще одну сказку, он показал ей среди звезд близнецов — Кастора и Поллукса. Она узнала, какими мужественными и сильными они были. Не было наездника более ловкого, чем Кастор, и никто не мог одолеть Поллукса в кулачном бою. Но больше всего они прославились тем, что никогда не подводили друг друга. Они любили друг друга сильнее, чем все другие братья на свете, и ничто не могло разлучить их. Ничто, кроме смерти. К несчастью, Поллукс был сыном бога Зевса и потому бессмертным, в то время как отцом Кастора был смертный человек, хотя и царь. «Но разве они не близнецами были? — возразила Марлен. — Ведь тогда не могут же у них быть разные отцы!» — «В сказках и такое бывает», — улыбнулся Аксель.