Джой Филдинг - Бегство Джейн

— Так что теперь мне тридцать четыре? — спросила она, хотя ответ был очевиден.

— Тебе исполнится тридцать четыре тринадцатого августа. Хочешь посмотреть наше свидетельство о браке?

Она кивнула и подошла к нему еще ближе, пока он доставал из кармана свидетельство об их браке.

— Здесь написано, что мы поженились в Коннектикуте, — заметила она, чувствуя тепло, исходящее от его тела.

— Так ведь ты из Коннектикута. Твоя мать до сих пор там живет.

— А мой отец?

— Он умер, когда тебе было тринадцать лет.

Ей вдруг стало грустно, но не от того, что отец умер, когда она формировалась как личность, а от того, что она даже не помнила, что когда-то у нее был отец. Она почувствовала себя вдвойне покинутой.

— Каким образом я оказалась в Бостоне?

Он усмехнулся:

— Ты вышла за меня замуж.

Она закусила губу, будучи не в силах обсуждать события, связанные с их совместной жизнью. Сначала ей надо было собрать о себе побольше фактов, чтобы подойти к истории своего супружества, имея какую-нибудь версию своей личной жизни.

— Может быть, ты хочешь посмотреть копию своего паспорта? — спросил он, доставая ее, словно это было вещественное доказательство, а больничная палата залом суда.

Она быстро пробежала глазами маленькую книжечку, открыв для себя, что ее девичья фамилия Лоуренс, что ее словесный портрет соответствует тому, что она видела в зеркале, и что фотография в нижней части страницы (хотя фотография ей явно не льстила — она выглядела, как испуганный олень, пойманный в сети света автомобильных фар) была именно ее фотографией.

— А у тебя есть еще фотографии? — спросила она, заранее зная, что они есть.

Он достал из кармана брюк несколько фотокарточек. Она подвинулась к нему еще на один дюйм. Их руки соприкоснулись, когда он начал показывать ей фотографии.

На первой из них они были сняты на пляже. Он был очень загорелым; она чуть меньше. На обоих скромные красивые купальные костюмы, оба выглядели так, будто были не в силах оторваться друг от друга.

— Где сделаны эти снимки? — спросила она.

— На мысе. Там в деревне живут мои родители. Это было около пяти лет назад, — продолжал он, понимая, что это будет ее следующим вопросом. — Это было тогда, когда мы еще считали, что солнце светит только для нас. Тогда твои волосы были чуть длиннее, чем сейчас, а я был на несколько фунтов легче.

— Не похоже, чтобы ты с тех пор прибавил в весе. — Как только они переместились на сугубо личную почву, она почувствовала себя намного увереннее и сразу перешла к следующей фотографии.

Снова они вдвоем, улыбаясь смотрят в камеру, обняв друг друга за талию. На этой фотографии они в более строгих туалетах: он в смокинге и черном галстуке, она — в темно-розовом вечернем платье.

— Эта фотография более свежая, — заметила она, подсчитывая в уме, сколько могло пройти лет с момента съемки.

— Снимок сделан на Рождество. Мы были на танцах в больнице.

— Мы выглядим очень счастливыми, — удивилась она.

— Мы были очень счастливы, — сказал он с ударением, потом, уже тише, добавил не так уверенно: — Я знаю, мы снова будем счастливы.

Она сложила фотографии со свидетельством о браке и паспортом и вернула ему все. Затем снова отошла к окну, долго смотрела на улицу, потом повернулась к незнакомцу, который был ее мужем — с которым, как можно было теперь думать, она была счастлива в течение последних одиннадцати лет.

— Так я росла в Коннектикуте? — спросила она после долгого молчания.

— Ты жила там, пока не уехала поступать в колледж.

— По какой специальности я училась? Ты знаешь?

Он улыбнулся:

— Конечно, знаю. Ты специализировалась по английскому языку и была лучшей на курсе.

— И что было после того, как я закончила колледж?

— Ну, после выпуска ты поняла, что на свете существует много возможностей применить свои знания, поэтому ты не стала преподавать, а устроилась на работу в издательство Гарвардского университета.

— В Бостоне?

— Нет, в Кембридже.

— А почему я не вернулась в Коннектикут или не поехала в Нью-Йорк?

— Мне кажется, что в этом выборе я сыграл-таки определенную роль.

Она опять отвернулась к окну, не будучи готовой обсуждать их совместную жизнь.

— А что ты можешь сказать о моем брате?

Казалось, он был озадачен вопросом.

— Томми? А что можно о нем сказать?

— Сколько ему лет? Чем он занимается? Почему он живет в Сан-Диего?

— Ему тридцать шесть лет, — начал он, медленно, по порядку отвечая на ее вопросы, — он торгует яхтами и живет в Сан-Диего последние десять лет.