Джой Филдинг - Бегство Джейн

— Так же, как ты всегда все знаешь, не правда ли? Ты всегда права, а другие просто безмозглые дураки. Так же, как ты можешь так вывернуть на улице машину, что только чудо спасает тебя от аварии, так же, как ты можешь осыпать непристойностями какого-то сопляка только за то, что он делал свою работу, так же, как ты можешь стукнуть сумкой по лысине старого чудака, потому что он был, по твоему мнению, слишком груб, прокладывая себе путь.

— Ты всегда ухитряешься вывернуться и все извратить.

— Я? Я так не думаю. Я думаю, что за эти годы ты стала еще хуже. Сначала это было забавно. Джейн и ее характер. Мы все думали, что это забавно. Над этим можно было посмеяться на вечеринках. А потом это перестало быть забавным. Это стало вызывать беспокойство. Что Джейн выкинет в следующий раз? И останется ли она жива, чтобы рассказать, что с ней произошло на этот раз? Я пытался говорить с тобой. Я пытался тебя вразумить. Но никто не может указывать Джейн, что она должна делать. Джейн Уиттекер — сама себе закон. Этого не понимают только те, кто плохо ее знает. Я прожил с этой женщиной одиннадцать лет, и то в последнее время я перестаю ее узнавать. Кто вы, леди?

— Я не знаю, о чем ты говоришь? Это не имеет никакого отношения к тому, что произошло.

— А так ли? Неужели ты думаешь, что кто-то поверит в ту ерунду, которую ты сочинила? Ты думаешь, что только мне ты причинишь вред своими нелепыми обвинениями? Или ты воображаешь, что я буду сидеть сложа руки и ждать, пока ты будешь спокойно ломать мою карьеру и портить мою репутацию?

— Мне нет дела до твоей блестящей репутации. Я забочусь о своей дочери.

— Мне надо тебе напомнить, что она еще и моя дочь?

— Это я должна напомнить тебе об этом. Как ты осмеливаешься говорить со мной в таком тоне?

— Только не надо повторять мне снова всю эту чепуху, Джейн. Если ты собираешься верить впечатлительному ребенку, которого, вероятно, науськала невротическая учительница, то я ничего не смогу сделать, чтобы остановить тебя. Но хочу тебя предупредить, не пытайся предъявить мне публичные обвинения. Я же тебя в землю закопаю. Когда я все сделаю, на ступеньках суда тебя будут ждать со смирительной рубашкой.

Джейн изо всех сил старалась сохранить самообладание, понимая, что в словах Майкла есть немалая доля истины. Если она попытается сделать публичными свои обвинения, то она должна будет заставить семилетнюю девочку загонять в западню отца, которого она очень любит. Кроме того, Джейн придется рассчитывать на то, что люди поверят словам маленькой девочки, которым будут противостоять слова уважаемого и известного всем с самой лучшей стороны отца. Кому скорее поверят?

Какие у нее шансы? Какие шансы у Эмили?

— Так вот, слушай, — заговорила Джейн, осознавая свои мысли лишь только после того, как они воплощались в звуках произносимых ею фраз. — Я не стану устраивать публичного скандала. Я не стану обращаться в полицию. Я никому ничего не скажу. Ты останешься при своей карьере и безупречной репутации. Но за это…

— А за это? — В его голосе прозвучали ехидство и самодовольство.

— А за это ты уедешь отсюда. Прямо сейчас.

— А Эмили?

— Эмили? Естественно, Эмили останется со мной. Я оформлю опеку на себя.

— Ты полагаешь, что я откажусь от своего единственного ребенка, зная, что других детей у меня никогда не будет?

— Не думаю, что у тебя есть выбор.

— Вот как? Знаешь, я несколько по-другому представляю себе все это.

— Если ты посмеешь оспаривать мое право на опеку в суде, я обвиню тебя в растлении малолетних. Тогда ты потеряешь все.

— Я так не думаю. Думаю, что суд понимает, насколько склонными ко всякого рода обвинениям становятся женщины, когда дело касается развода. В гневе они способны измыслить любые, самые невероятные, ужасы, пытаясь представить своего бывшего мужа чудовищем. Из всего, что я читал по этому поводу, могу заключить, что суд обычно не очень благосклонен к истеричным дамам, возводящим на своих мужей обвинения в растлении.

— Эти обвинения не столь уж необоснованны.

— Кто это подтвердит? Врач, который обследовал Эмили? Кто-нибудь обнаружил физические следствия сексуального растления? Что ты можешь привести в подтверждение своих обвинений, кроме воображения своей дочери и слов перестаравшейся девственницы-учительницы? — Он помолчал, давая ей возможность усвоить его слова. — Кроме того, ты хочешь подвергнуть Эмили повторным врачебным освидетельствованиям, назойливым нескончаемым допросам благонамеренных социальных работников и отвратительным перекрестным дознаниям экспертов защиты? И для чего? Чтобы некий судья мог заявить, что на основании имеющихся у него данных он не может обвинить меня ни в чем, кроме как в излишнем потакании своей неуравновешенной жене. Поверь мне, Джейн, мне будет гораздо легче доказать, что ты невменяема, чем тебе — что я извращенец.