Михаил Зайцев - Порча на смерть

Перед выходом из дому, уже в прихожей, Сергач натянул на голову позорную, но удобную и теплую лыжную шапочку. Шерстяной вязаный «петушок» спрятал злополучное ухо и позволил не поднимать капюшон, который, будто шоры на глазах у лошади, значительно ограничивал угол обзора.

Вздохнув поглубже, Сергач щелкнул замком, вышел на лестничную площадку, прислушался. Никого, тишина на лестнице. Игнат запер дверь, побежал вниз по ступенькам. После вчерашних нагрузок отвыкшие от физкультуры мышцы слегка побаливали. Спецботинки чуть-чуть, но поджимали. Грубая вязка лыжного «петушка» немного, однако, раздражала травмированную ушную раковину.

Темные очки оказались кстати — Сергач вышел на воздух, и яркие солнечные лучи пробились сквозь нудную облачность. Словно театральные софиты включились, ознаменовав выход Игната Кирилловича, корыстного, но все же борца со злом черной магии. Голуби зааплодировали крыльями, вспорхнув из-под почти что рыцарской обуви.

Сергач украдкой огляделся, скосил глаза, спрятанные под дымчатыми стеклами.

Странное дело — Игнат повернул налево, и тут же тихо поехал следом, соблюдая дистанцию метров эдак двадцать пять, «жигуль»-"копейка". Далековато, чтоб рассмотреть, кто сидит за рулем. Неужели слежка?.. Или кажется? Или просто-напросто водитель-чайник, вчерашний пешеход, пробирается по асфальтовым лабиринтам с привычной пешеходной скоростью, нахоженным, но необъезженным маршрутом.

Игнат свернул к подъезду, имевшему несчастье быть проходным. Сквозняк мотал дверь со сломанным кодовым замком, народная тропа вела мимо почтовых ящиков на соседнюю улицу к старейшему в округе винному магазину.

Чихнув на сквозняке, Игнат вновь вышел на солнце, и, то ли показалось, то ли действительно, у витрины винного топтался мужик в дубленке, а появился Сергач, топотун двинул за Сергачом след в след.

Игнат взмахнул рукой, остановил желтый с черными шашечками автомобиль.

— В район Белорусского, недалеко от вокзала, поедем?

— Садись, — согласился пожилой, солидный таксист.

На метро было бы, конечно, быстрее, знаменитые московские пробки делали дорогу непредсказуемо долгой, однако вчера они с Ириной Николавной прокатились через центр с ветерком, без всяких задержек, так, может, и сегодня повезет?

Не повезло. К крылечку, к уличной приставке коммунально-офисного коридора таксомотор подъехал без четверти полдень. На крылечке курила свою любимую «Приму» разбитная вахтерша Евдокия Афанасьевна.

— Игнатий! — заулыбалась вахтерша, обнажив два ряда железных, как у пилы, зубов. — Тя-то под дверями товарищ якой-то дожидается, ажно измаялся весь...

— Я знаю, спасибо. — Сергач поднялся на крылечко, снял лыжную шапчонку.

— Боже ж мой, Игнатий, шо ж с ухом-то у тя?

— Пустяки... — Игнат взялся за дверную ручку, пригодную, по описаниям Архивариуса, для лечения сглаза, потянул.

— Погодь-ка. — Вахтерша придержала дверь. — На зорьке, кады я заступила, дядечка стучался, за тебя спрашивался.

— Какой дядечка?

— Обныкновенный. Спросился, тута ли принимают Игнатий, по батюшке Кириллович. Я казала, звоните ему на телефон, нетути ево. Дядечка и сгинул. Как ты учил, казала.

— Спасибо, Евдокия Афанасьевна.

«Дядечка приходил сюда на разведку. За мною точно следят! Обложили, гады... — сделал однозначное умозаключение Игнат, но тут же придумал и опровержение. — Или какой-нибудь давно забытый клиент случайно оказался рядом, да и заглянул по старой памяти».

Возле дверей «Альфхейма» с дверной ручкой в виде птичьей лапы, абсолютно непригодной для магических целей, прислонившись к стене, ожидал позвонивший утром...

— Здравствуйте. Великодушно извините за опоздание. Я — Сергач, а вы...?

— Украинец, Сергей Сергеевич.

— Редкая у вас фамилия, Сергей Сергеевич.

— У вас тоже, Игнат Кириллович.

На украинца, сиречь хохла, Сергей Сергеевич не походил абсолютно. Он более смахивал на прибалта, чем на уроженца Малороссии. Субтильный и белобрысый, с мелкими чертами белокожего лица, Сергей Сергеевич изо всех сил старался скрыть природную молодость, для чего отрастил усики, постоянно морщил лоб, разговаривал баском и глядел нарочито серьезно, исподлобья. И наряжался Сергей Сергеевич с шиком платежеспособного пенсионера — носил пыжиковую шапку, темных тонов кашне, длиннополое пальто консервативного кроя, из-под которого торчали тощие ноги в угольно-черных брюках со стрелками и начищенные до зеркального блеска полуботинки. Меж тем прожил на планете Земля Сергей Сергеевич Украинец никак не более четверти века, а то и меньше. Совершеннейший еще мальчишка, пацан, салага.