Михаил Зайцев - Порча на смерть

— Ха-ха-а-а... А я-то, я-то, ах-ха-а, я-то голову ломал, на фига в подворотню, ах-х-ха... — Игната душил смех, аж слезы выступили из глаз. — Ой, спасибо, конечно, за трогательную заботу, не ожидал, честное слово, не ожидал!.. Но... ах-ха-ха, надевай пальто обратно. Спасибо за пневмашку, не возьму...

— Дурак.

— Не обижайся! Боевое оружие я бы взял, а пневмашка... — Игнат протянул Архивариусу пальто. — Одевайся, простудишься. У меня бровь рассечена, замечал? Еще до телевидения, когда вкалывал менеджером торговой точки... не-а, раньше! Когда писал репортажи для заводской многотиражки, целый год ходил в секцию карате. Да не простую, а весьма и весьма эксклюзивную. Изучал стиль сегучо. Ну-ка, Архивариус, блесни эрудицией. Про сегучо слыхал? Или в области боевых искусств ты ни фига не соображаешь, а?

— Соображаю, — пробубнил Архивариус, с трудом попадая в драповый рукав, кобура мешала. — Японец по имени Сегучо приехал во Вьетнам, где создал стиль карате, способный максимально эффективно конкурировать с китайским кунг-фу, вьетнамским вьет-во-дао и тайским боксом. Два года непрерывных тренировок по системе Сегучо равносильны десяти годам упорных занятий другими восточными боевыми системами. В Москве секцию вел Фам Тхыу Тхонг. Двухлетний тренировочный цикл у Фама выдюжили только двое самых фанатичных учеников.

— Трое, — поправил Сергач и присвистнул. — Однако эрудиция и осведомленность впечатляют. Вначале к Фаму ходила целая толпа, через три месяца осталось двенадцать учеников. Я выдержал год. Два года сдюжили трое, на одного ты ошибся, но в остальном...

— Двое! — сварливо перебил Архивариус. — Третий дотренировался до инвалидности, он не считается.

— Надо же. А я и не знал...

— Сергач, из восьми адресов, которые я тебе дал, четыре недалеко от Чистых Прудов. Магические салоны открыты допоздна. Поспешишь, успеешь сегодня посетить пару подозреваемых.

— Ценный совет, спасибо! Кушать, правда, охота, но ничего, потерплю. Спасибо, Архивариус. Честное слово — ужасно тебе благодарен, правда! Ты настоящий друг.

— Да ну тебя... — Архивариус потупился. Кажется, последняя фраза Игната, по-настоящему искренняя, без всяких подтекстов и подначек, по-настоящему смутила чудаковатого коротышку в очках с затененными линзами, в кроличьей шапке на лысеющей голове и с пневматическим пистолетом, спрятанным под старомодным пальто.

Так уж совпало, что записанные первыми на листочке из блокнота координаты оказались ближе всех остальных от подворотни, где Игнат Сергач попрощался со своим странным приятелем. С десяток минут Игнат блуждал по лабиринту переулков, поминутно уточняя маршрут у редких прохожих. Аборигены окрестностей Чистых Прудов охотно посылали Сергача каждый в другую сторону, но вот наконец милая девушка с пудельком на голубом матерчатом поводке махнула варежкой, сопроводив мах пояснением:

— Это рядом совсем. Свернете за угол, сами увидите.

— Спасибо большое.

— Не за что... Нельзя! Джой, нельзя, кому сказала?!

Под аккомпанемент визгливого лая Сергач обогнул указанный угол и с радостью узрел табличку с названием искомого переулка.

Навстречу чаще обычного стали попадаться несчастного вида старушки и немощные старцы. Словно болезнетворная аура вокруг прибежища злого чародея гнула старческие спины к земле. Мимо проехал черный, показавшийся похожим на катафалк, «Мерседес». Сергач поежился, достал из кармана бумажку с адресом.

Переулок тот, который нужен, а дом... Ну конечно — дом номер тринадцать, какой же еще! Игнат задрал голову, увидел цифру пятнадцать на бурой кирпичной стене, прищурился — вон и единица с тройкой виднеются. Красные цифры на серой, потрескавшейся штукатурке.

Подле дома тринадцать затормозил вызвавший ассоциации с катафалком «Мерседес». Из единственного подъезда с крылечком тринадцатого дома вышла сгорбленная бабушка. Резиновый набалдашник старушечьей палки нащупал ступеньку, другую. В свете фар «Мерседеса» засияли фальшивым золотом буквы в черном квадрате под бетонным козырьком крыльца: «РАЙОННАЯ ПОЛИКЛИНИКА».

Игнат усмехнулся. Надо же, какая наглость — заниматься черной магией под крышей лечебного учреждения! Впрочем, Архивариус предупреждал, дескать, для «отвода глаз» фигуранты из его черного списка ведут обычный прием обычного населения, а для этого самого «отвода глаз» лучшей крыши, чем районная поликлиника, пожалуй, не отыскать.