Аллан Фолсом - Завет Макиавелли

— Какого черта? Кто вы такой и чего вам надо? — резко спросил Мартен, вглядываясь в темноту.

— Вы один, я знаю. Из окна видно было, как вы переходите улицу.

Голос звучал негромко и спокойно. Нет, студент в просторной куртке следовавший за ним из Валлетты в Барселону, так говорить не стал бы. Инженер-строитель, бросившийся наутек при первом контакте лицом к лицу, тоже так не смог бы.

— Повторяю: кто вы такой и чего хотите? — не сдавался Мартен.

Сколько их там? Смерть ли это пришла, или его просто доставят к Мерримену Фоксу?

Одна из теней шевельнулась, и темная мужская фигура шагнула навстречу. Мартен только успел расстегнуть ремень, выдернуть его и намотать на руку. Получилось на удивление быстро.

— Оружие вам не понадобится, мистер Мартен.

Человек выступил из темноты в луч света, падавший из коридора. Разглядев непрошеного гостя, Мартен на миг задохнулся: перед ним стоял Джон Генри Харрис, президент Соединенных Штатов Америки.

— Мне нужна ваша помощь, — сказал он.

Задернув шторы, Николас Мартен включил настольную лампу. Президент спокойно уселся на стул, лицом к нему. Мурашки снова побежали по спине Мартена: самый узнаваемый человек в мире походил на себя на удивление мало. Шевелюра сменилась обширной лысиной, а на носу появились очки; президент сделался старше и вроде бы даже похудел.

— Парик, мистер Мартен. Их теперь делают очень хорошо. Я много лет ношу такой, и знает об этом только мой личный парикмахер. Очки с простыми стеклами, купил в Мадриде. Дешевая бутафория, но образ кардинально меняется.

— Ничего не понимаю, сэр. Решительно ничего. Как вы смогли меня найти, даже если хотели. Вы должны быть…

— На конспиративной квартире — по случаю угрозы террористического акта. Я в курсе. И действительно, в данный момент никто не знает, где я нахожусь.

Потянувшись к журнальному столику, президент взял в руки газету и показал ее Мартену, сложенную правильной страницей вверх. Тот самый номер «Ла Вангардиа», найденный в туалете на вокзале.

Одного взгляда Мартену оказалось более чем достаточно. На фотографии неизвестный самаритянин склонялся над телом лежащего человека. Этот снимок совсем недавно показывал ему водитель такси.

— Вот ваша фотография, мистер Мартен. Я увидел ее в газете случайно, потом заплатил одной девушке, чтобы она помогла найти вас. Мне очень, очень нужно было безопасное место, чтобы не оставаться на улице. До поры до времени это наш номер. Судьба, наверное. Кисмет, как говорят на Востоке.

— Простите, но увидеть — одно, а найти — другое…

— Девушка сумела найти, где вы остановились. Не так далеко от вокзала, нетрудно было дойти пешком. А в номер меня пустил великодушный портье. Я сказался вашим дядей; будто мы собирались встретиться немного раньше, но мой самолет опоздал. Сначала портье сомневался, но нескольких евро хватило, чтобы убедить его окончательно.

— Я не об этом, сэр. Вы ведь президент Соединенных Штатов Америки. Президент не может ходить по улицам так просто. Но если даже так, почему я? Вы могли бы обратиться к кому угодно.

— В том-то и дело, мистер Мартен. Кто угодно сейчас решительно не годится. — Во взгляде президента читалась усталость. — Я помню вас по университетской клинике. Каролина Парсонс умирала фактически у вас на руках. Вы попросили оставить вас наедине на несколько минут. Помните?

— Разумеется.

— Позднее я выяснил, что она разрешила вам доступ к своим личным бумагам и личным бумагам мужа, конгрессмена Парсонса. Вы получили нотариально заверенное письмо…

— Именно так.

— Думаю, она не верила в случайную смерть мужа и сына. Каролина надеялась, что вам удастся выяснить истинную причину их гибели.

— Откуда вы знаете?.. — спросил Мартен, потрясенный.

— Долгая история… Но именно поэтому я здесь. Именно поэтому мне нужна ваша помощь. Каролина и Майк — мои ближайшие друзья. Были… Вы пользовались исключительным доверием Каролины, и она явно для вас много, очень много значила. Или вы не выставили бы за дверь президента Соединенных Штатов, — улыбнулся Харрис уголками губ.

Мартен видел, как президент колеблется; несколькими мгновениями позднее Генри Харрис решился:

— Мистер Мартен, Майка и Чарли действительно убили. Подозреваю, Каролина тоже умерла не своей смертью.

— Вы знаете это наверняка?

— Да. То есть этого не отрицают… лица, замешанные во всем этом.

— Какие лица?

— Мистер Мартен, я не могу вам не доверять. И потому, что мне некуда больше идти, и ради Каролины. Если она вам доверяла, значит, могу доверять и я.