Дэвид Моррелл - Лазутчики

Перед Бэленджером возникла закрытая дверь на площадке — очевидно, это был выход на пятый этаж. Поджидал ли их кто-нибудь за ней? Или выйдет и пойдет следом, когда они продолжат спуск? Чувствуя, что у него кружится голова, как будто он чересчур быстро спустился с огромной высоты, он выключил ручной фонарь и убрал его в висевший на поясе чехол. Затем снял шлем, поднял его перед собой на вытянутой руке на уровне головы. Направив свет фонаря на дверь, он прижался спиной к стене, сунул пистолет за пояс и свободной рукой чуть-чуть приоткрыл дверь. Затем он снова достал оружие и рукояткой пистолета толкнул дверь, чтобы она распахнулась на всю ширину. Если бы за дверью кто-нибудь прятался, он, увидев свет, решил бы, что кто-то сдуру вышел с пожарной лестницы, и попытался бы стукнуть по голове, которой под шлемом на самом деле не было.

Ничего не произошло.

Ладони Бэленджера сделались скользкими от пота. В желудке словно застрял огненно-горячий ком. Выглянув за дверь, он увидел пустынный холл. Ничего здесь не казалось неправильным или неуместным. Наклонив голову от накатившей на краткое мгновение слабости, он снова надел каску и направился дальше вниз по лестнице. Следующий марш показался ему еще темнее и теснее, и воздуха здесь, казалось, было заметно меньше.

Позади то и дело стонал профессор: несмотря на старательную поддержку Винни и Рика, ему было слишком тяжело передвигаться на одной ноге.

«Слишком громко, — подумал Бэленджер. — От него слишком много шума».

А потом он услышал другие звуки: шаги одного или нескольких людей, поднимавшихся по лестнице им навстречу.

— Тс-с-с-с, — прошипел он, обернувшись к остальным, и, остановившись, прислушался. Да, кто-то шел им навстречу, но он не видел света, а это значило, что тот или те, кто производил звуки, все еще находились далеко внизу. И это также значило, что на данный момент они не видели света его собственного фонаря.

Он увидел очередную дверь — приоткрытую. До нее оставалось десять ступенек. Внезапно он сообразил, что это дверь на четвертый этаж, где Винни провалился сквозь прогнивший пол и где они во второй раз увидели белого кота. Вот, значит, как он туда попал.

Бэленджер как можно тише преодолел эти десять ступенек, полностью открыл дверь и, испытывая непрерывно нарастающую тревогу, дождался, пока его спутники пройдут в холл. Как только туда втащили профессора, он закрыл дверь и провел всех за угол, на балкон. Когда он погасил фонарь, их окутала почти полная темнота — лишь сквозь стеклянный купол проникал слабый свет луны, еле-еле пробивавшийся между проносившимися облаками.

— Не двигайтесь, — прошептал он и, высунув из-за угла только руку и часть головы, прицелился в направлении невидимой двери. Мгновения тянулись, словно часы. Бэленджер почувствовал, что у него пересохло во рту, как будто кто-то старательно вытер полотенцем его язык и весь рот изнутри. Ком в желудке делался все горячее и горячее.

Он услышал осторожные шаги, затем шорох ткани. Увидел слабый проблеск света в щели под дверью. Потом вместо похрустывания мусора под ногами раздался скрип петель. Дверь раскрылась. Холл озарило несколько фонарей. Бэленджер поспешно укрылся за угол.

— Думаете, что они здесь? — прошептал кто-то.

— Не похоже, чтобы они были здесь, — немного громче отозвался второй голос.

— Говорю вам, что они все еще там, наверху, — бросил третий.

— Тогда чего мы ждем? Пора наконец познакомиться.

Шаги вновь заскрипели по лестнице вверх. Свет потускнел, а потом и вовсе погас.

Бэленджер выглянул из-за угла. Дверь они оставили открытой. Ему были видны удаляющиеся пятна света. Как только он сочтет, что эти трое ушли достаточно далеко, то выйдет на лестницу и будет держать под прицелом верхний пролет, обеспечивая прикрытие, а тем временем Винни, Рик и Кора спустят профессора вниз по лестнице в туннель и вытащат из здания. Скоро все закончится, сказал он себе. Они близко. Ужасно близко. Но через полчаса все закончится.

Теперь он уже не видел ни малейшего отсвета фонарей. Пора двигаться. Он поднял было руку, чтобы включить налобный фонарь, но вдруг застыл на месте. Огненный ком в желудке сменился ледяным, холод мгновенно растекся по жилам, почти лишив его способности двигаться. В темноте скрипнула половица. Не за спиной. Не от его собственного движения или движения кого-то из его спутников. Звук раздался прямо перед ним.

Он понял, что не все они ушли вверх по лестнице. Кто-то стоял в темноте перед ним.