Еремей Парнов - Секта

Впереди маячило, закрывая обзор, запасное колесо «лендровера» — шли на короткой дистанции, — по обеим сторонам дороги мелькали березы и ели.

— Зачем сразу-то на Кольцевую, Петрович? Мы же всегда через Фестивальную? — сглатывая подступившие слезы, то ли всхлипнул, то ли шмыгнул носом Иван Николаевич, почти уверившись, что его ожидает участь Лобастова. В любую секунду мог прозвучать выстрел.

— Ты так и не понял? — равнодушно удивился Смирнов. — Я ж говорил, что Прокопыча ждали у Химок. Хочешь повторить маршрут?

— Да-да, конечно, ты, как всегда, абсолютно прав. Не знаю, что бы я делал без вас, ребята! Со следующего месяца всем увеличу оклад.

— Кто бы спорил, — благодарно кивнул Валентин, подумав, что на шефа закулисная возня в Думе произвела должное впечатление. Что ж, всякое даяние — благо, хотя сказал он без всякой задней мысли. — И вообще, Николаич, я посчитал, что всем нам не доставит радости проехать мимо того места…

— Ты правильно решил, — у Кидина немного отлегло от сердца. Он даже подумал, что смерть Лобастова может оказаться весьма на руку. Он проталкивал японские проекты, добывал инвестиции, заключал контракты. С него и спрос. Президент не в состоянии проследить за каждой бумажкой. Продохнув тяжесть в груди, Иван Николаевич громко высморкался и попросил воды.

Шофер, не оборачиваясь, перебросил назад литровую бутылку «Севен ап».

Кидин отвинтил пробку и жадно приник к горлышку, но, едва сделав первый глоток, поперхнулся, застигнутый мыслью о Лоре. Кто, как не он сам, сделал ее президентом «Сибирь Петролеум»! Пусть номинальным, даже без права подписи, но тем не менее… Ведь именно через «Сибирь» Прокопыч прокручивал японские денежки.

Эта невольная аллитерация: «Прокопыч прокручивал» — скрежещущим сверлом ввинтилась в грудь, вызвав болезненное удушье. Насилу удалось откашляться.

— Что с тобой? — наклонился к нему Смирнов. — Не в то горло попало?

— Не в то, Петрович. Не туда… Такая, видно, пошла полоса… Как же оно случилось, с Прокопычем?

— Что можно сказать? Выслал за ним машину с Веселкиным, а в двадцать сорок — звонок. Так, мол, и так. Обстреляли вашего вице-президента. Веселкин скончался в дороге, а Нерсесов, шофер, в реанимации. Может, и выживет.

— Звонили из милиции?

— С Петровки. Знакомый там у меня. С утра я сразу к нему. Он прямо сказал: заказное. Стреляли двое, из автоматов. Видно, выскочили на дорогу — переднее стекло, что твое решето. Машина проехала метров пятьдесят и в столб. Прокопыч еще жив был, так они его добили.

— Откуда это известно?

— Все по науке: контрольный выстрел. Очередь по нему дали, почти в упор. Остальных не тронули. Профессионалы.

— Вещи взяли?

— Вроде нет, а там, кто знает? Пока менты прибыли, любой мог поживиться. Кейса точно при нем не нашли, а бумажник с деньгами на месте. Я же говорю: профессионалы. Он один был им нужен, или бумаги, которые были при нем. Не знаешь, что он вез?

— Откуда мне знать? Он даже не по линии банка ездил, от своего хозяйства.

— Да, человек был самостоятельный.

— То-то и оно, — со значением закивал Кидин. — Слишком самостоятельный. Я толком не знаю, зачем он и в Японию-то слетал.

Смирнов промолчал. Он хорошо помнил, как Кидин обмолвился, что говорил с Лобастовым по телефону.

— Следов, ясное дело, никаких, Петрович?

— Какие следы! Россыпь стреляных гильз калибра пять, сорок пять? Так их за день на статую Владимира Ильича можно насобирать. Трассологов не хватит, чтоб разобраться.

— А свидетели? Ведь оживленнейшая трасса. Машины сплошным потоком.

— И ты думаешь, кто-нибудь остановится? Чтоб на стрельбу поглазеть? Как бы не так. Только крепче на газ надавят. Лично я бы не остановился. Со свидетелями у нас туго, Николаич. Людей понять можно: защиты никакой. Кому охота беду на себя накликать? Безнадежный случай.

Кидин и сам знал, что безнадежный. Но пошли знакомые места, он приободрился, втайне высмеивая себя за мнительность. Захотелось так, запросто, поболтать с Валентином, который вновь стал ему симпатичен и дорог.

«Дорог»? С прибавкой Кидин, пожалуй, погорячился: разыгравшееся воображение подвело. Но никуда не денешься — слово не воробей. Процентов десять придется подкинуть.

— Лариса Климентьевна дома?

— Ждет, — улыбнулся Смирнов. — Все глаза небось проглядела. Я вчера сам ее с Николиной Горы привез. Оттого и припозднился. Едва порог переступил, как нате вам, Петровка, 38. Кстати, Николаич, он и с тобой хочет встретиться.