Еремей Парнов - Секта

— Мой визит не имеет отношения к Терри Кемпбелл. Вы интересуете нас только как свидетель.

— Свидетель чего?

— Вы достаточно хорошо знаете своего делового партнера, мистер Иглмен?

— Лайона Пидла?

— Да, Леонида Пидкоблученко.

— Лайона сейчас нет в Москве, — изменился в лице Иглмен. Вопрос явно застал его врасплох. — Он в Нью-Йорке. А что произошло?

— Пидкоблученко арестован по обвинению в контрабанде наркотиков.

— Не может быть!

— Мне тоже казалось, что солидный предприниматель не станет ввязываться в грязные дела. По меньшей мере неразумно ставить под удар процветающий бизнес. Ведь до последнего времени вам не на что было жаловаться, не так ли? — полностью завладел инициативой Невменов. — Сожалею, но должен вас огорчить. Пидкоблученко взяли в районе нью-йоркских доков при получении нескольких килограммов героина и десяти рулонов туалетной бумаги, пропитанной ЛСД. Для вас это неожиданность?

— В голове не укладывается. Просто невероятно!.. Когда это случилось?

— Три дня назад. Пидкоблученко предъявлено официальное обвинение. По американским законам, ему грозит пожизненное заключение. Вероятно, вас привлекут в качестве свидетеля, мистер Иглмен.

— Я ничего не знал об этой стороне его деятельности. Какой жестокий удар! Я — и вдруг наркотики? Ужасно!

На доктора жалко было смотреть. Он пребывал в состоянии, близком к шоку.

— Так-таки и не знали?..

— Уверяю вас.

— И про источники финансов? Вы должны понимать, доктор, что над вашей фирмой нависла серьезная угроза. Предприятие фактически создано на средства наркомафии.

— Только теперь я начинаю понимать, какую жестокую шутку сыграл со мной этот Пидл… Мы познакомились с ним в позапрошлом году в городе Санта-Магдалена. Сей-час-то я вспоминаю: про него действительно ходили нехорошие слухи, но я не придавал им значения. У каждого в прошлом есть темные пятна. Мало ли чем приходится заниматься, если ты на мели? Лично я никогда не изменял врачебному долгу. Моими пациентами в основном были нищие мексиканцы, которым нечем было заплатить за лечение.

— Насколько я понимаю, у вас в то время уже не было надлежащей лицензии? — Невменов вновь дал понять, что ему известна вся подноготная.

— В России никто этим не интересовался.

— Недавно принят соответствующий закон, но он не имеет обратной силы. Здесь вам пока ничего не грозит, доктор.

— Пока?

— Если вы намерены продолжить практику, вам придется доказать ваше право заниматься врачебной деятельностью.

— Я дипломированный специалист, доктор медицины.

— Ассоциация американских врачей поставила под сомнение ваши дипломы.

— Интриги завистников. Подлый заговор лжецов и ничтожеств! — пришел в волнение Иглмен. — Если бы вы знали, сколько новаторов они погубили!

Невменов догадался, что сыплет соль на старую рану, и усилил натиск.

— Где вы защищали диссертацию, мистер Иглмен?

— В Германии, в Гейдельберге. Моим учителем был профессор Конрад Кранц. Это величайший ученый нашего времени. Его отеческое участие и квалифицированная помощь очень помогли мне при создании сыворотки.

— Странно, — Невменов задумчиво оглядел ряды банок с препаратами в высоких, до потолка, шкафах. Обесцвеченные формалином зародыши напоминали причудливых земноводных. — Вы не ошибаетесь?

— Простите, но я не совсем понимаю…

— Профессор Кранц, по-моему, дал отрицательный отзыв на ваши исследования?

— Первый раз слышу. Когда? Кто посылал на заключение?

— Если не ошибаюсь, американская ассоциация врачей. По материалам, которыми я располагаю, профессор оказался в неловком положении. Он с трудом вспомнил ваше имя, доктор Иглмен.

— Старый человек!.. Милый, добрый чудак.

— Вполне возможно. В архивах Гейдельбергского университета нет никаких сведений о вашей диссертации, но семинар Кранца вы действительно посещали… В течение трех месяцев.

— Клевета! Я проработал в Германии больше года.

— Не берусь спорить. Если вы, как утверждаете, ничего не знали о контрабанде наркотиков и не принимали прямого участия в отмывании мафиозных денег, Интерпол не выдвилет против вас обвинений. Вполне допускаю, что вы стали жертвой махинаций Пидкоблученко.

— Так и есть, сэр. Можете мне верить.

— Я-то вам верю, мистер Иглмен, никто не застрахован от обмана. Надеюсь, недоразумение разрешится в ходе процесса. Однако в глазах американской юстиции ваше положение выглядит достаточно сложно. Я не поднимал вопроса о Терри Кемпбелл, но, коль скоро вы сами упомянули о ней, хочу напомнить, что она американская гражданка. Казус с лицензией может приобрести нежелательную для вас остроту. Среди ваших пациентов были и другие американцы?