Пол Клив - Чистильщик

Я скидываю штаны. Любовь у нас случилась быстрой, и была она вполне удовлетворительной, только, похоже, я слишком сильно давил на голову, потому что к тому времени, когда я заканчиваю и отрываюсь от нее, она удушена. В последние дни у меня все идет наперекосяк. Ну, по крайней мере, я сэкономил пятьсот долларов. Или тысячу? Я немного расстроен, потому что мне так и не удалось использовать инструменты из портфеля, но если бы все всегда выходило по плану, то я уже был бы мультимиллионером, к которому жертвы стекались бы рекой.

Начинаю одеваться. Вечер получился насыщенным, и возбуждение от полученных впечатлений начинает медленно спадать, сменяясь усталостью. Идея убить Кэнди там, где умерла Даниэла Уолкер, была осуществлена без сучка и задоринки. Это станет моим посланием ее настоящему убийце. Я могу наблюдать за полицейскими в участке, пристально наблюдать. Кто-то из них занервничает. Он поймет, что кто-то еще знает. Начнет гадать, чего от него хотят. Как-нибудь отреагирует. Он будет совершенно выбит из колеи. Я решаю все-таки прихватить ручку, чтобы мое послание было совсем очевидным.

Конечно, могут пройти дни или даже недели, перед тем как ее наконец найдут, и это проблема. Вдруг мне начинает казаться, что я впустую потратил час своего времени. Да еще рубашку помял. Пытаюсь разгладить ее руками, но безрезультатно. Придется погладить утюгом, когда доберусь до дома. И постирать, так как Кэнди заляпала ее парой капель крови. Почему жизнь — такая сложная штука? Встряхнув головой, я беру свой портфель и спускаюсь, и уже на лестнице в моей голове появляется решение. Завтра я просто сделаю анонимный звонок из уличного автомата.

На улице тепло и темно. Мне светит миллион звезд, и в этом освещении моя бледная кожа выглядит еще бледнее. Я оставляю «хонду» на окраине города. Когда я иду домой, в лицо мне дует ветер. По пути мне встречается множество женщин, в основном просто прохожие, но я на них даже не смотрю. Я не животное. Я не буду кого-то убивать, только потому, что этот «кто-то» попался у меня на пути. Я ненавижу таких людей. Этим я отличаюсь от всех остальных.

В этом — моя человечность.

Моя квартирка по размеру больше похожа на шкаф, по сравнению с тем домом, в котором я только что побывал. Иногда мне и этого достаточно. А иногда нет. Не могу жаловаться. Кто будет меня слушать?

Первым делом, придя домой, я открываю портфель и вываливаю папку на стол к остальным папкам, которые я собрал за последние месяцы. Предыдущие я брал просто на память, но папка Даниэлы до сих пор меня не интересовала, потому что в этом не было никакого смысла. Зачем хранить память об убийстве, которое совершил другой человек? Надо бы еще прихватить копии документов о двух вчерашних убийствах. А документы о сегодняшнем убийстве появятся не раньше, чем через пару дней.

Перед тем как лечь спать, я несколько минут наблюдаю за Шалуном и Иеговой, задавая себе вопрос, о чем они думают сейчас. Ставлю свой внутренний будильник на семь тридцать и, уже залезая под простыни, вдруг замечаю — автоответчик. Лампочка мигает. Замечательно. Я в пижамных трусах, у меня нет никакого желания слышать кого бы то ни было, но потом я соображаю, что это, скорее всего, мама. Если я не узнаю, чего она от меня хочет, то она будет домогаться меня вечно.

Шесть сообщений. Все от нее. Если я не появлюсь у нее сегодня, моя жизнь станет сущим адом. В прошлый раз, когда я не пришел на запланированный ужин, она целую неделю плакала в трубку, вынуждая меня признать, что я никудышный сын.

Вылезаю из автобуса за несколько кварталов до маминого дома, захожу в круглосуточный супермаркет и быстренько закупаюсь. Мужчина за прилавком такой усталый, что обсчитывает меня, давая мне сдачу, но сегодня такой удачный день, что я ему на это не указываю. С прыгающим от волнения сердцем подхожу к маминому дому. Стою на тротуаре, делаю глубокий вдох. У воздуха привкус соли. Есть ли способ как-то избежать этой каторги? Нет, разве что ее положат в больницу. Стучу в дверь. Проходят минуты две, но я знаю, что она еще не спит, так как в окнах горит свет. Во второй раз я не стучу. Она откроет, когда будет готова.

Через несколько минут слышу приближающиеся шаги. Я выпрямляюсь, так как не хочу, чтобы она сделала мне замечание по поводу моей сутулости, и натягиваю улыбку. Дверь вздрагивает, петли скрипят, и в проеме появляется маленькая щелка.

— Ты знаешь, сколько времени, Джо? Я уже начала волноваться. Я собиралась звонить в полицию. Я чуть не позвонила в больницу. Тебе никакого дела нет до моего разбитого сердца.