Пол Клив - Чистильщик

Как я.

Расстегиваю верх своего комбинезона, засовываю туда папку и застегиваю молнию. Возвращаюсь к стене мертвых. Улыбаюсь двум новеньким. Их первое утро в этом обществе. Они не улыбаются мне в ответ.

Анжела Дьюри. Юрист, тридцать девять лет, удушена яйцом.

Марта Харрис. Семидесятидвухлетняя вдова. Мне нужна была машина. Она меня застукала, когда я крал ее тачку.

Я беру бутылку со средством для мытья стекол и тряпки и направляюсь к окну. Пять минут мою окно, разглядывая внешний мир сквозь тонкие полоски и свое отражение. У меня осталось еще много работы. Я протираю огромный стол, потом иду в свой офис, чтобы взять пылесос. Несколько минут на растение в углу я трачу не напрасно. Заменяю кассету в диктофоне, который тут спрятал, аккуратно касаясь его только тряпками. Прячу пленку к себе в карман.

Оставляю конференц-зал в точности таким же, каким он был до моего прихода — только чистым и с меньшим количеством папок. Подключаю пылесос в кладовой, на другом конце этажа, и начинаю пылесосить. Никого поблизости нет, так что я проделываю трюк и запасаюсь несколькими парами перчаток; не то чтобы я собирался сегодня убивать. Я не страдаю от непреодолимой потребности к убийству. Я не животное. Я не бегаю как угорелый в попытках как-то высвободить детскую агрессивность, одновременно пытаясь найти этому оправдание. Во мне не зудит желание сделать себе имя или заслужить дурную славу, как Тед Банди или Джефри Дамер. Банди был чокнутый, за которым ходила небольшая толпа во время и после суда, и он даже женился после того, как его приговорили к смерти. Но он был неудачником, потому что убил тридцать женщин, а потом его поймали. Мне не нужна слава. Я не хочу жениться. Если бы я хотел славы, то бы убил кого-то знаменитого — как этот Чапмен, который любил Джона Леннона так страстно, что в конце концов его застрелил. Я обычный человек. Просто Джо. У меня есть хобби. Я не психопат. Я не слышу голоса. Я не убиваю во имя Бога или Сатаны, или соседской собаки. Я даже не религиозен. Я убиваю для себя. Проще некуда. Мне нравятся женщины, и мне нравится делать с ними то, что они не позволяют мне делать. На свете где-то два-три миллиарда женщин. Так что невелика трагедия — убить одну или две в месяц. Все относительно.

Я забираю еще кое-какие вещи. Ничего особенного. Вещи, которые другие полицейские тоже обычно прибирают к рукам. Ничего такого, пропажу чего могли бы заметить. Тут вообще никто ничего не замечает. Этим и хороша подсобка. Она пособляет.

И нет никакой причины, по которой она не пособляла бы мне. Смотрю на часы. Двенадцать — обеденное время. Иду обратно в офис. Инструменты, провода, краска — это мне все не нужно. Я только убираюсь. Все тут думают, что уровень интеллекта у меня примерно такой же, как у арбуза. Но это ничего. На самом деле это просто замечательно.

Стул у меня неудобный, да и обед так себе. Подметив несколько цыпочек из окна, я наклоняюсь и рассматриваю проходящих женщин, как потенциальных любовниц. Может, стоит туда спуститься? Узнать, где одна из них работает? Где живет? А потом как-нибудь ночью встретить ее на пути из первого пункта во второй?

Мужчины и женщины ходят туда-сюда, и улица для них, в этот жаркий полдень, все равно что бар для холостяков. Женщины одеваются как проститутки и обижаются, когда на них пялятся. Мужчины одеваются как сутенеры и обижаются, когда никто не обращает на это внимания.

Своим пятисантиметровым ножом я разрезаю яблоко. Режу его на кусочки. Жую и одновременно намечаю себе цель. Яблоко сочное. Перед каждым укусом рот мой наполняется слюной.

Естественно, я не могу вот так просто взять и спуститься туда. У меня теперь есть другие дела; у меня новое хобби. Каким бы я был человеком, если бы выбирал новое хобби и бросал его через час? Я был бы неудачником. Одним из тех, кто никогда не может довести начатое до конца. А я не такой. Я бы никогда не оказался там, где я сейчас, не умей я доводить любое дело до конца.

Мои мысли прерывает стук в дверь. Сюда никто никогда не приходит во время обеда, и целую секунду я уверен, что сейчас сюда вломится полиция и меня арестуют. Тянусь к портфелю. Мгновение спустя дверь распахивается, и я вижу на пороге Салли.

— Привет, Джо.

Откидываюсь на место:

— Привет, Салли.

— Ну как яблоко? Вкусное?

— Вкусное, — отвечаю я и быстро засовываю еще один кусочек в рот, чтобы избавить себя от необходимости продолжать разговор. Чего, черт возьми, она от меня хочет?