Йозеф Гелинек: Скрипка дьявола

Когда до машины оставалось не больше метра, плотно закрытая дверь дома отворилась, и до него донесся голос Милагрос:

— Рауль!

Как ни хотел инспектор избежать близких отношений с женщиной, которая помогла ему раскрыть самый сложный случай в его карьере, ему ничего не оставалось, как вернуться и постараться выпутаться из этой ситуации наилучшим образом. Он обернулся и увидел, что Милагрос стоит в дверях с цветком в руке и весело смотрит на него.

— Я думал, ты занята, и не хотел беспокоить тебя, — произнес он, приблизившись.

Он собирался, как повелось с их первой встречи, поцеловать ее в обе щеки, но она, нарушив протокол, поцеловала его в губы. Поцелуй был коротким и целомудренным, почти мужским, вроде тех, какими обменивались на публике советские руководители, но все же это был поцелуй в губы. Должно быть заметив его изумление, Милагрос поспешила его успокоить и с самой обольстительной улыбкой объяснила:

— Это за лилию. Как ты узнал, что это мой любимый цветок? — И, не дождавшись ответа, добавила: — Я в самом деле должна была работать, но ребенок с аутизмом не явился, и у меня есть двадцать минут до следующего пациента. Заходи!

Милагрос поставила цветок в хрустальную вазу и провела инспектора в гостиную.

— А где же твоя мать? По-моему, это ее владения.

— Она поживет несколько дней в горах у моего брата. Так что мы одни.

— Как ты узнала о моем приходе? — спросил Пердомо, усаживаясь на диван. — Я подкрался к дверям бесшумно, как пантера.

Она улыбнулась, вспоминая, как он спешил сесть в машину и улизнуть, и не без кокетства объяснила:

— Не забывай, что я ведьма. Я знала, что ты приедешь сегодня утром.

Милагрос направилась к стоявшему в гостиной стереопроигрывателю, и внутренний голос Пердомо заорал благим матом: «Ради бога, не ставь музыку!» К счастью, его молчаливая мольба была услышана: Мила хотела только выключить проигрыватель. Потом она уселась рядом с Пердомо, и он ощутил вблизи ее тепло.

— Я видела газеты с этой страшной фотографией умирающего Рескальо в аэропорту. Сколько крови!

— Это было ужасно. А как ты? Восстановилась после того, что с тобой случилось возле дома Паганини?

— Да, у меня очень крепкое здоровье. Но скажи мне, что же все-таки произошло в тот вечер в аэропорту?

— Ты действительно хочешь, чтобы я рассказал тебе подробности смерти Рескальо? Предупреждаю, некоторые из них не очень приятные.

— Я спрашиваю не из праздного любопытства, а потому что с самого начала была втянута в эту историю и должна знать конец.

— Скажи мне, ты веришь в то, что все это связано? Дом Паганини, твои экстрасенсорные способности, скрипка дьявола…

— Несомненно, главным в этой череде событий было сильнейшее переживание, которое я испытала в доме, где полтора века назад была похищена скрипка. И существует единственное объяснение того, почему я так ясно ощутила присутствие Георгия в Хоровом зале. Русский еще не успел покинуть место преступления, и его чуть было не обнаружил Агостини, зашедший туда по чистой случайности, потому что заблудился. К счастью, когда он вошел, Георгий уже поднимался по лестнице и успел спрятаться за креслами.

— То есть, пока Агостини находился в зале, — заключил Пердомо, — Георгий оставался там. Если бы маэстро на свое несчастье заметил русского, у нас был бы не один труп, а два.

— Где скрипка, которую унес Георгий?

— Она находится в распоряжении суда. Когда судья сочтет это возможным, скрипку получат родители Ане, ее законные наследники. Весьма вероятно, что дон Иньиго попытается избавиться от инструмента, потому что от него, как объяснила мне Кармен Гарральде, исходят дурные вибрации. Кто знает? Возможно, скрипка окажется в руках Сантори, которая готова выложить за нее больше денег, чем другие.

Не проведя и пяти минут в компании Милы, инспектор убедился в том, что, несмотря на его опасения, в обществе этой женщины всегда приятно находиться. Он с удивлением поймал себя на мысли, что хочет, чтобы пациент, которого она ждала, вообще не приходил, хочет избавиться от тягостного ощущения, что их могут в любой момент прервать.

— Последними словами Рескальо были: «Теперь вы должны мне помочь», — продолжал Пердомо. — Я сразу же понял, что он просит меня помочь ему умереть, потому что боль, которую он испытывал в тот момент, была невыносимой. Несколько дней назад отец Ане объяснил мне, в чем заключается церемония сеппуку, в которой на самом деле предусматривается присутствие доверенного лица, помогающего совершить самоубийство.