Уоррен Мерфи - Кризис личности

— Вас следовало бы застрелить уже за то, что вы назвали невинного младенца в честь сигарет, — жестко произнес Римо.

Смит скривился и ничего не сказал.

Мастер Синанджу подплыл к письменному столу, что-то достал из своего широкого рукава и положил на черное стекло.

Смит прищурился, стараясь разглядеть, что это такое.

— Если ты все еще желаешь покончить с жизнью, — нараспев проговорил кореец, — то это тебе поможет.

Смит взял похожую на гробик белую пилюлю, невидящим взглядом посмотрел на нее и, ни слова не говоря, сунул в жилетный карман.

— Кризис преодолен.

Наступило неловкое молчание.

— Сейчас мне нужно многое доделать, — наконец нарушил тишину Смит. — Возвратить на работу персонал. Успокоить пациентов. Уладить все с ФНУ и УБН.

— А как быть с Голландцем? — поинтересовался Римо.

— Назначим ему другие лекарства. Сознание у него проясняется, и опасность растет. Но в данный момент меня больше беспокоит Дядя Сэм Бисли.

Харолд В. Смит придвинул к себе потертый атташе-кейс, который оставил здесь Большой Дик Бралл, набрал код отключения взрывного устройства, достал портативный компьютер, модем и подключил их.

— Компьютеры в подвале неработоспособны, но их можно спасти, хотя все данные уничтожены. А пока я постараюсь найти Бисли.

— Не забудьте о моей матери, — напомнил Римо. — Я сделаю для вас копию портрета.

— Я же обещал. Сделаю все, что смогу, — рассеянно отозвался Смит.

— Уж постарайтесь, — предупредил Римо. — Вам надо искупить множество грехов.

Харолд В. Смит ничего не ответил. Он уже затерялся в киберпространстве.

— Пойдем, папочка. Пора заняться золотом, — бросил Римо.

Широко раскрыв карие глаза, мастер Синанджу последовал за ним.

Римо Уильямс повел мастера Синанджу вниз, в подвал Фолкрофтской лечебницы. Они шли молча, задумавшись каждый о своем.

Наконец они подошли к двери загрузочной площадки.

— Помнишь тот момент, когда УБН во второй раз высадилось на берегу, а ты бросился на них? — спросил Римо.

— Дураки. И умерли они по-дурацки.

— Ты наделал много шума.

— Посеять страх среди врагов никогда не помешает, — фыркнул Чиун.

Они стояли на загрузочной платформе.

— Из-за этого шума совсем не было слышно свиста, — продолжил Римо.

— Какого свиста?

Римо поднял валявшийся неподалеку лом и запустил его в воздух.

Казалось, это был всего лишь небрежный жест. Однако лом со свистом взмыл вверх и на большой высоте понесся в сторону пролива. Даже барабанные перепонки мастера Синанджу едва уловили шум от всплеска. Однако острые глаза Чиуна отметили то место, куда упал лом.

— Ты выбросил мое золото в море! — в ужасе вскричал мастер.

— Нет, — откликнулся ученик. — Я выбросил в море наше золото. Оно летело высоко и упало далеко, так что никто ничего не заметил. Конечно, я очень спешил, так что один из слитков сорвался и потопил лодку УБН. Но я заметил, где он упал.

— А если мое золото заржавеет? — спросил Чиун.

— Ты же знаешь, что золото не ржавеет. Как я и обещал, оно в полной безопасности.

Мастер Синанджу насупился.

— Ты достанешь каждую унцию, иначе никогда не найдешь покоя, — сурово сказал он.

— Ладно, — беззаботно отозвался Римо.

— И все пропавшее из моей доли золото придется на твою долю.

— Справедливо.

— И все пропавшее золото из доли Смита тоже возместишь ты. Конечно, если Смит не заметит, то это золото будет моим.

Римо заморгал.

— Как ты можешь?..

Трясущимся пальцем Чиун указал на плещущиеся воды пролива.

— Не раздумывай. Плыви. Мне невыносима сама мысль о том, что золото Дома Синанджу лежит на дне этой варварской бухты.

— В следующий раз положишь его в банк.

— Ха! Банки ненадежны.

— Почему?

— Они с улыбкой берут и деньги, и твое золото и обещают все сохранить. Но когда ты требуешь свое имущество обратно, лгут и оправдываются.

Римо, казалось, сильно удивился.

— Они никогда не возвращают тебе твои собственные деньги — всегда чьи-то еще.

Римо рассмеялся и направился к воде. Гневно размахивая руками, Чиун последовал за ним.

Когда они подошли к берегу, мастер заметил на лице ученика довольную улыбку.

— О чем ты думаешь? — поинтересовался он.

Римо достал из кармана сделанный в полиции рисунок и осторожно развернул его.

— Я знаю, как выглядит моя мать. Она разговаривала со мной.

— Обычная иллюзия.

— Нет. Голландец неплохо создает иллюзии, но он не способен создавать их в соседнем штате. Это была она. Я не знаю ее имени, но знаю ее лицо и голос. Это первый шаг. И мой отец где-то здесь — кто бы он ни был. — Римо снял туфли. — И я его найду.