Уоррен Мерфи - Ярость небес

Кивнув, Смит поднес бумажный стакан к губам. Его тощий кадык не шевельнулся, как обычно, когда Смит что-то глотал. Смит запрокинул голову; вид у шефа был неважнецкий. Может, подумал Римо, врачи прописали ему какой-нибудь взбитый кефир?

– Может, вам печенья принести? – спросил он.

Голова Смита медленно опустилась в прежнее положение, и он оторвал от губ бумажный стаканчик. Лицо его своим выражением напоминало уже не перезрелый, а недозрелый лимон.

– Очевидно, я делал что-то не так, – с усилием выдавил он, смахивая с губ и кончика носа остатки пены.

– А вы, – предложил Римо бархатным голосом, – попробуйте в следующий раз опрокинуть его прямо в рот.

По ставшему серьезным лицу начальника видно было, что он обдумывает совет Римо. Римо же, разумеется, шутил, поэтому аж подался вперед, дабы в деталях увидеть следующий шаг Смита.

Однако вместо того, чтобы опорожнить стакан прямо в рот, Смит выдавил немного белой пены на кончик пальца и сосредоточенно облизал его. Затем повторил процедуру.

– Весьма неудобно, – отметил он.

– А вы языком, – продолжал советовать Римо.

К его немалому удивлению, Смит последовал этому совету. Он попытался вылизать стакан до дна – при этом большая часть пены оказалась на носу и в уголках рта. Римо решил пока не говорить ему об этом.

Завершив манипуляции, Смит завинтил баллончик и сунул его обратно в ящик стола. Задумчиво осмотрев бумажный стакан, он медленным движением отправил его в зеленую пластиковую корзину для бумаг – случайно Римо узнал, что сей предмет Смит приобрел на распродаже в разорившейся частной школе. Аукцион, на котором Смит приобрел корзину, продолжался три часа; сэкономил он ровно сорок семь центов.

Лицо Смита вновь стало сосредоточенным, правда, вид несколько портили хлопья белой пены.

– И давно вы полюбили взбитые сливки? – поинтересовался Римо.

– Я их терпеть не могу, – отозвался Смит. – Это новое желудочное средство.

– В аэрозольной упаковке?

– Именно. Говорят, что в таком виде его легче принимать. Мне так, однако, не кажется.

– А я готов спорить, что вы через неделю закажете еще.

– Может быть, мы вернемся к нашим делам, Римо?

– Так я и говорю – объяснитесь с Чиуном. Слон-то его.

– Все равно понадобится ваша помощь. Мне иногда кажется, что Мастер Синанджу не совсем понимает меня. Он слушает, отвечает, но через десять минут забывает все, о чем я говорил с ним...

– Смитти, Чиун понимает гораздо больше, чем вы думаете. И если делает вид, что чего-то не понимает, значит, просто не хочет понять. Слона своего он любит. Уж я-то знаю наверняка. Потому как меня он натаскал ходить за ним, как за малым ребенком. Объявите ему, что придется от него избавиться, и я гарантирую, что Чиун “не поймет” ни слова из сказанного вами.

– Но я вынужден буду сделать это!

– Вот и поговорите. Я вам, во всяком случае, не собираюсь препятствовать.

– Но я бы хотел, чтобы вы меня поддержали. Помогли мне, так сказать, достучаться до него.

Римо вздохнул:

– В принципе, я бы должен сказать “нет и нет”, но так как мне мало улыбается перспектива всю жизнь чистить стойло Рэмбо, думаю, все же стоит попробовать. Чиун все равно уже не будет злиться на меня больше, чем сейчас. Так что...

– Ну и прекрасно, – Смит нажал кнопку селектора, вызывая секретаря.

– Только ничего у нас с вами не выйдет, Смитти.

Мастер Синанджу прибыл по вызову Смита через несколько минут. Сделав вид, что не замечает Римо, он низко склонился перед начальником.

– Тысяча пожеланий добрейшего утра, о Император, – забубнил его дребезжащий голос. – Ваша прислужница сообщила мне, что вы нуждались в моем присутствии – и сандалии сами быстрее ветра понесли меня в ваш тронный зал.

– Э-э... благодарю вас, Мастер Чиун. – От цветистых оборотов речи корейца Смит всегда несколько терялся.

Чиун еще ниже поклонился “обожаемому Императору”.

Смит кашлянул, прочищая горло. Затем кашлянул еще раз.

Чиун вопросительно склонил голову набок.

– У меня к вам... м-м... повеление, – заявил наконец Смит, глядя в стол.

Пальцы его нервно теребили карандаш “Фабер-Кастелл”.

– Повеление? – изумился Чиун.

В первый раз на его памяти обожаемый Император воспользовался приличествующей ему королевской терминологией. Хотя Чиун в принципе знал, что Смит все же не правит Америкой, он понимал в то же время, что по своему могуществу Смит уступает только президенту страны. Работодателями же предков Чиуна на протяжении веков были исключительно отпрыски августейших фамилий, так что Смит явно был особой коронованной.