Стиг Ларссон - Девушка, которая взрывала воздушные замки

— Да. Меня ведь назначили наставником Лисбет Саландер. К тому времени я видел ее лишь мельком. У меня, как и у всех остальных, сложилось впечатление, что она страдает серьезным психическим заболеванием. Но поскольку я получил такое задание, я справился об общем состоянии ее здоровья.

— И что сказал главврач Кальдин?

— Лисбет ведь была пациенткой доктора Телеборьяна, и доктор Кальдин не уделял ей особого внимания, за исключением оценок состояния и тому подобного. Примерно через год я начал поднимать вопрос о том, как ее можно снова приобщить к нормальной жизни. Предложил приемную семью. Я не знаю точно, что происходило внутри клиники Святого Стефана, но, когда Лисбет пролежала у них приблизительно год, доктор Кальдин вдруг начал проявлять к ней интерес.

— В чем это выражалось?

— Я понял, что он оценивает ее состояние иначе, чем доктор Телеборьян. Как-то раз он рассказал мне, что решил изменить методы ее лечения. Я только позднее понял, что речь шла о так называемом связывании. Кальдин попросту велел прекратить привязывать ее ремнями, поскольку не видел для этого оснований.

— Следовательно, он пошел против доктора Телеборьяна?

— Простите, но вам это известно понаслышке, — возразил Экстрём.

— Нет, — сказал Хольгер Пальмгрен. — Не только. Я затребовал рекомендацию по поводу того, как можно вернуть Лисбет Саландер обратно в общество. Доктор Кальдин такую рекомендацию написал. Она у меня сохранилась.

Он протянул Аннике Джаннини какую-то бумагу.

— Вы можете рассказать, что тут написано?

— Это письмо доктора Кальдина ко мне. Оно датировано октябрем девяносто второго года, то есть к этому времени Лисбет пролежала в клинике двадцать месяцев. Доктор Кальдин пишет буквально следующее — я цитирую: «Мое решение запретить связывать и насильно кормить пациентку дало очевидный эффект — она успокоилась. Необходимости в психотропных препаратах нет. Однако пациентка крайне замкнута и закрыта и нуждается в дальнейших мерах поддержки». Конец цитаты.

— То есть он четко пишет, что это было его решение.

— Совершенно верно. Доктор Кальдин, опять-таки лично, принял решение о том, что Лисбет можно вернуть в общество через приемную семью.

Лисбет кивнула. Она помнила доктора Кальдина так же отчетливо, как каждую деталь своего пребывания в клинике Святого Стефана. Она отказывалась разговаривать с доктором Кальдином — он был психдоктором, еще одним в череде белых халатов, которые стремились копаться в ее чувствах. Но он был приветливым и добродушным. Она сидела у него в кабинете и слушала его, когда он объяснял ей свое видение ее проблем.

Он, казалось, обижался на то, что она не хотела с ним разговаривать. В конце концов она посмотрела ему в глаза и объяснила свое решение: «Я никогда не стану разговаривать с вами или любым другим психдоктором. Вы не слушаете то, что я говорю. Вы можете держать меня тут взаперти до самой смерти. Это ничего не изменит. Разговаривать с вами я не стану». Он посмотрел на нее с удивлением, потом кивнул, словно что-то поняв.

— Доктор Телеборьян… Я констатировала, что вы заперли Лисбет Саландер в детскую психиатрическую клинику. Вы снабдили суд экспертизой, составившей единственную основу решения. Это верно?

— Это верно по сути. Но я считаю…

— У вас будет достаточно времени объяснить, что вы считаете. Когда Лисбет Саландер исполнилось восемнадцать лет, вы снова вторглись в ее жизнь и попытались опять запереть ее в больнице.

— В тот раз судебно-медицинскую экспертизу проводил не я…

— Да, ее писал доктор Йеспер X. Лёдерман, который, по случайному стечению обстоятельств, был в то время вашим аспирантом. Вы являлись его научным руководителем. Следовательно, экспертиза получила ваше одобрение.

— В этих экспертизах не содержится ничего неэтичного или несправедливого. Они делались по всем правилам.

— Теперь Лисбет Саландер двадцать семь лет, и мы в третий раз оказываемся в ситуации, когда вы пытаетесь убедить суд в том, что она психически больна и нуждается в помещении в закрытое психиатрическое учреждение.

Доктор Петер Телеборьян сделал глубокий вдох. Анника Джаннини оказалась хорошо подготовленной. Ей удалось задать ему несколько неожиданных коварных вопросов и извратить его ответы. Она не поддавалась его обаянию и игнорировала его авторитет. Он уже привык к тому, что, когда он говорит, люди согласно кивают.

Насколько же много ей известно?