Лиза Гарднер: Убить чужой рукой

Жалко, девочки вырастают.

— Кэтрин, — сказал мистер Босу, показывая ей окровавленный нож. — Ты скучала по мне.

Он улыбнулся. Она стояла, отведя плечи назад, откинув голову. Она пыталась казаться сильной. Но мистер Босу видел, как Кэтрин тяжело дышит, как бурно поднимается и опускается ее грудь.

Она была испугана.

Его вновь посетило давнее ощущение — теплое и мимолетное. Это было двадцать пять лет назад, он пробирался через лес, направляясь на маленькую полянку, заметную только благодаря огромному куску фанеры, который словно просто лежал на земле. Рядом с ним валялись длинная палка и обрубок цепи; только при очень внимательном рассмотрении он оказывался лестницей.

Он приподнял фанеру, подперев ее край палкой. Потом наклонился над дырой, готовясь спустить вниз цепь.

Ее личико во мраке казалось таким далеким. Маленькое, бледное, грязное, отчаявшееся.

— Ты рада видеть меня? — спросил он. — Скажи, что ты рада!

— Пожалуйста… — ответила она.

Он спустился вниз, сгреб ее в охапку.

— Чем мы займемся сегодня?

— Пожалуйста, — повторила она, и самый звук ее голоса заставил его сердце бешено забиться.

— Ты собираешься меня умолять? — спросил Умбрио, искренне взволнованный. — Ты ведь знаешь, мне это нравится.

— Нет.

— А следовало бы, я убью тебя и твоего сына.

— Нет.

— Брось, Кэтрин. Ты как никто знаешь, я очень силен.

— Ты продержал меня под землей двадцать восемь дней, Ричард, а я отправила тебя за решетку на двадцать пять лет.

Мистер Босу нахмурился. Ему была неприятна эта мысль. Честно говоря, и весь разговор ему не нравился. Он шагнул вперед. Кэтрин не отступила. Он сделал еще шаг, а потом внезапно остановился. Минутку.

— Покажи мне руки, — приказал он.

Она послушалась.

— Где пушка? — с подозрением спросил мистер Босу.

— Я отдала пистолет Марианне. Стрелять я уже пробовала, и мы с тобой оба знаем, что у меня это плохо получается.

Он сдвинул брови. Все это ему по-прежнему не нравилось.

— Ты собиралась напасть на меня с голыми руками?

— Нет.

— А что тогда? Зачем ты вышла? Почему покинула комнату?

— Чтобы выиграть время. Сейчас приедет полиция, Ричард. Они будут здесь с минуты на минуту. Если честно, мне плевать, можешь разрезать меня на кусочки, но с головы Натана ни один волосок не упадет.

— Ага. — Он ненадолго задумался. — А знаешь, мне нравится эта идея.

Он метнулся вперед, и Кэтрин понеслась по коридору.

Кэтрин бежала не слишком быстро. Это оказалось самым трудным. Сердце у нее колотилось, нервы на пределе, кровь стучала в висках и как будто приказывала: «Беги, беги, беги!»

Но ей нужно сыграть свою роль. Все они должны были сыграть свои роли — и это самый важный спектакль в ее жизни.

Она слышала, как он топает по коридору у нее за спиной. В ее ночных кошмарах Ричард Умбрио, как правило, выглядел как гигантская черная тень, сверхъестественная сила, которая неизменно ее побеждала. Она была такой маленькой и слабой. А он нависал над ней, словно демон мщения.

Кэтрин всю жизнь пыталась уверить себя: это всего лишь детский взгляд на вещи — маленькая девочка против мужчины, ребенок против взрослого. Но, глядя на Умбрио теперь, она поняла, что ошибалась. Он огромный, настоящая гора мускулов. Он пугал ее тогда и пугал теперь.

Умбрио лишил ее силы, какой-то частички ее самой. Многое кануло в бездну безвозвратно.

И теперь она убегала от него. Убегала и плакала, вне себя от страха, скорби, гнева. Она ненавидела Ричарда Умбрио. Она готова была мстить ему за ту женщину, которой могла бы стать, если бы они не встретились в тот ужасный день.

Он приближался. Кэтрин ускорила шаг, утратив над собой власть и поддавшись панике. Он настигал ее, тянулся к ней, собирался схватить ее за шею, бросить наземь и…

Она влетела в гостиную. Ее взгляд упал на кофейный столик. Позади него сидел Бобби, положив ствол пистолета на край столика, как на импровизированную подпорку, и держа палец левой руки на курке.

— Давай! — крикнул он.

Кэтрин рухнула как подкошенная. Умбрио попытался резко затормозить, замахал руками, борясь с силой инерции.

Бобби спустил курок. Бац, бац, бац!

Умбрио свалился, как падает срубленное дерево. Его рука дернулась, потом он замер.

Кэтрин, дрожа, поднялась. Умбрио лежал навзничь и смотрел на нее. В углах рта у него пузырилась кровь. Он улыбался.

— И что теперь? — прошептал он.

Она не поняла.